В преддверии 24 апреля – трагической даты в истории армянского народа – в западных, некоторых российских, но больше всего в турецких и армянских СМИ актуализируется полемика относительно событий начала 20 века на территории Османской империи.

Оказывается, можно, ставить под сомнение факты, получившие документальное подтверждение не только в дипломатических демаршах входивших в Антанту государств, но и в донесениях посольства Германии, которая являлась союзницей Османской империи в годы Первой мировой войны. Уровень демографических потерь тоже является предметом дискуссии.  Влиятельная The Financial Times, упоминая диапазон от 664 тысяч до миллиона погибших армян, добавляет, что эти цифры «не настолько высоки, как указываемые в современных заявлениях Армении, которая говорит о полутора миллионах погибших, но и не настолько низки, как официальная турецкая оценка в 300 тысяч».

В США и Франции, где проживает немало избирателей армянского происхождения, данный вопрос традиционно является частью внутриполитического ландшафта. В октябре 2006 года Национальное собрание Франции поддержало законопроект о криминализации отрицания геноцида армян, который, впрочем, не встретил понимания в сенате. В этой связи немало шума наделала информация WikiLeaks о том, что Саркози после избрания его президентом заверил Анкару, что данный документ «будет похоронен» в сенате.

По оценке тюрколога Рубена Мелконяна, борьба против международного признания геноцида армян давно занимает стабильную позицию во внешнеполитической повестке Турции. Одновременно армянофильские симпатии ряда общественных деятелей Европы никоим образом не соотносятся с нынешним диалогом между Ереваном и Брюсселем, имеющим преимущественно характер односторонних ультиматумов. Что касается американцев, то они устами посла США в Турции недавно заявили, что в Вашингтоне поддерживают идею создания армяно-турецкой комиссии историков для совместного изучения событий 1915 года. К слову, подобная комиссия существовала несколько лет назад, и результаты ее деятельности оказались, мягко говоря, не слишком убедительными, равно как и инициированный Штатами армяно-турецкий переговорный процесс.

Мировая политика и век назад, и сегодня осуществляется методами, весьма далекими от тех, которыми руководствовался, к примеру, Фритьоф Нансен, сделавший немало для спасения оказавшихся на чужбине армянских беженцев. Советская Россия, вступившая в начале 1920-х в недолговечный роман с набиравшим в Турции силу Мустафой Кемалем, присоединяя одну за другой страны Закавказья, руководствовалась тоже собственными интересами. Однако известная точка зрения о том, что с целью закрепления особых отношений с турками большевики России просто «подарили» им Сурмалинский уезд, Карс и Ардаган, нуждается, как минимум, в уточнении. По свидетельству наркома Георгия Чичерина, «договорная граница (по Московскому договору 1921 года – нынешняя армяно-турецкая граница) вовсе не является... подарком Турции, а есть результат самой жесткой долгой борьбы» сторон и «была установлена после ожесточенных дебатов».

Сведения об установлении анкарскими властями дружественных отношений с Антантой начали поступать еще до начала переговоров в Москве. В том же 1921 году торгпред Красин телеграфировал из Лондона: «Опасность соглашения Антанты с Турцией совершенно очевидна». Следует упомянуть и об Анкарском договоре 1921 года между Францией и Турцией, согласно секретным статьям которого Франция обязывалась поставить кемалистам оружие и боеприпасы на 200 млн. франков. Договор этот, как известно, окончательно расколол англо-французский альянс на Ближнем Востоке и открыл кемалистам путь в армянскую Киликию. А также заставил находящегося с дружественной миссией в стане кемалистов Михаила Фрунзе сделать предположение о том, что «Турция сделала крутой поворот… Турция если не изменила тем соглашениям, которые она заключила с Москвой и кавказскими республиками, то, во всяком случае, становится на путь ориентации на Антанту». Турецкое руководство вело тонкую дипломатическую игру, направляя разошедшихся по разным углам бывших союзников по Антанте в русло собственной выгоды.

Очевидно, что искусство лавирования между различными центрами силы, остается в цене по сей день. Формировать же собственное видение региональных балансов под силу государствам,  обладающим достаточными, прежде всего, политическими ресурсами. Именно активная внешняя политика Республики Армения в 1990-е годы позволила, несмотря на почти тотальную блокаду, добиться успехов в Нагорном Карабахе. Но в то же время отсутствие четко артикулированных ориентиров ведет к тому, что  национальные лидеры становятся заложниками переменчивой внешней конъюнктуры. Без сомнения, век назад ситуация для армянского национального движения, не имевшего за собой международно признанного субъекта, была куда более печальной. Сегодня существует независимое армянское государство – член ООН, однако помимо собственного герба, гимна и флага необходимо что-то еще. То, что исключило бы, с одной стороны, системную работу американцев с властями «подведомственных стран», а с другой – столь же системную их подпитку структур «гражданского общества», воспроизводящего  и без того не решаемый конфликт. В этом контексте апелляции к Западу как спасителю армянской государственности способны обернуться горьким разочарованием, сколько бы фотографий Обамы ни печатать и сколько бы ни гадать, на каком языке он произнесет слово «геноцид» – на армянском или английском.

Сохраняет актуальность и еще один исторический сюжет, интерпретируемый весьма своеобразно. По мысли многих турецких историков, Россия в начале 20 века являлась активной стороной турецко-армянского противостояния. В то же время в Армении авторы ряда публикаций, чем дальше, тем больше подвергают нынешние российско-армянские отношения критической переоценке. Конечно, искусно скроив аргументацию, можно представить Москву, понуждающую Ереван к односторонним уступкам в карабахском вопросе, однако подобная лукавая картинка мало соотносится с реальностью. Сложившаяся ситуация является результатом экспансии Запада на постсоветское пространство, которая, между прочим, не исключает и повторения, в той или иной форме,  драматических событий в странах Ближнего и Среднего Востока.

Случившееся в 1915 году еще раз заставляет задуматься о ценности подлинного государственного суверенитета, а также – о пагубных последствиях размывания созданной после 1945 года системы международных отношений. 

А вот это уже касается не только Армении.

Андрей Арешев, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН, специально для РИА Новости

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции