Прошло уже больше двух лет после бурной скоротечной войны между Россией и Грузией, и страны заключили друг с другом «холодный мир». Но мир этот хрупок, а стороны озлоблены: Россия всё сильнее и сильнее влияет на Абхазию (большую из двух отколовшихся от Грузии провинций), а Южную Осетию практически поглотила. Официальный Тбилиси считает, что Россия оккупировала его территорию, и крайне возмущён тем, что Москва, по его мнению, действует силовыми методами в своём ближнем зарубежье, а в собственной стране — авторитарными.

От этого ещё смешнее, что президент Грузии Михаил Саакашвили — заклятый враг премьер-министра России Владимира Путина, — судя по всему, всерьёз рассматривает возможность провернуть тот же трюк на политическую ловкость, который проделал его противник в Москве. Согласно этому сценарию Саакашвили заставит Грузию внести изменения в Конституцию, что позволит ему отказаться от президентства, взамен получив статус премьера с резко расширенными полномочиями, а значит — остаться у власти в Тбилиси и после 2013-го года, когда истечёт второй и последний срок его полномочий.

Главным основанием для этих слухов стал начатый Саакашвили весной 2009-го года процесс подготовки конституционной реформы. Утверждая, что хочет преодолеть антагонизм, сложившийся между правящими и оппозиционными партиями и углубившийся в ноябре 2007-го, когда была насильственно разогнана антиправительственная демонстрация, президент предложил сформировать межпартийную конституционную комиссию. Её задачей была бы подготовка поправок к конституции, которую сам Саакашвили принял в 2004-м году и которая сосредотачивала большую власть в руках президента. Но большинство оппозиционеров отказались от участия, увидев в этом процессе попытку Саакашвили создать иллюзию консенсуса в то время, когда его не существует.

Принятое оппозицией решение уступить поле политической игре Саакашвили вместе с подавляющим большинством в парламенте дало президенту возможность менять правила игры так, как ему заблагорассудится. Суть предлагаемых реформ позволяет лучше понять его планы на будущее: согласно новым поправкам, премьер-министр получает существенно расширенные полномочия в сфере внешней и внутренней политики и фактически превращается в генерального директора государства — за счёт президента, который сохраняет за собой роль главы государства и верховного главнокомандующего. Парламенту, ныне практически бессильному, предоставляются лишь незначительные новые полномочия. Предлагаемые поправки были отданы на рассмотрение парламенту в сентябре и, как ожидаются, будут приняты им до конца октября невзирая на упорное сопротивление со стороны оппозиционных партий.

Саакашвили отметает слова критиков, обвиняющих его в попытке «окопаться», и настаивает, что на первое место ставит реформы, которые не позволят захватить власть никому. С другой стороны, он никогда не отказывался от перспективы стать премьер-министром. В июне он сказал корреспонденту журнала Le Monde: «Я думал об этой возможности [чтобы стать премьер-министром], но пока с этим слишком много неопределённости. Кто знает, какой будет экономическая ситуация через два года, каким будет положение с реформой конституции, моё настроение и мой политический рейтинг?»

Если Саакашвили, как кажется, сам ни в чём не уверен, то многие оппозиционно настроенные партии и активисты в Тбилиси не сомневаются, что президент хочет стать премьер-министром. Как заявил один из видных лидеров оппозиции Ираклий Аласания — «Предлагаемая модель — это попытка скроить новую модель лично под Саакашвили». А Нино Бурджанадзе, тоже оппозиционерка, сказала так: «Уверена, что новый проект конституции Грузии связан с попыткой грузинского президента Михаила Саакашвили расширить свои полномочия и продолжать править страной на посту премьер-министра».

У оппозиционеров есть основания для беспокойства. Хотя в последние несколько лет прошли некоторые давно назревшие реформы, Саакашвили, тем не менее, неоднократно маскировал поддержкой демократии на словах шаги по усилению своей власти. К примеру, несмотря все разговоры о необходимости реформирования судебной системы, за неспособность перейти от слов к делу его критиковали все дружественные государства, в том числе и США. Исполнительная власть аналогичным образом высказывалась в поддержку свободы прессы, а сама в 2007-м году с применением силы закрыла оппозиционный телеканал «Имеди»» с тех пор в стране не действовал ни один полностью независимый и охватывающий своим вещанием всю страну телеканал.

Конечно, было бы довольно просто опровергнуть эти слухи. Саакашвили мог бы сказать, что не собирается выставлять свою кандидатуру на пост премьер-министра и включить в текст поправок такие условия, которые фиксировали бы эти его слова юридически, что и предлагали сделать оппозиционеры. Кроме того, можно было бы придумать дополнительные условия, по которым расширялись бы полномочия и укреплялась самостоятельность парламента. Могли бы проводиться настоящие консультации с оппозиционными партиями, а не имевшие место символические разговоры. Предлагаемый проект реформ можно было бы подвергнуть процедуре рассмотрения и одобрения новым составом парламента, который должен будет быть избран в 2012-м году.

Правительства стран Запада в целом ничего не говорят об этом, считая это внутренним делом. Перед ними стоит выбор — либо поддержать главу государства, ориентирующегося на Запад и (предположительно) на реформы, либо возражать против применяемых им силовых методов. После войны с Россией геостратегические расчёты в целом вынудили Запад выбрать первый вариант.

Что же касается Саакашвили, то ему очень даже есть чем гордиться, несмотря на отдельные промашки. Он привёл Грузию в XXI век, модернизировал экономику и заложил фундамент для строительства надёжного демократического правительства. Но если он хочет войти в историю как истинный реформатор, а не как постсоветский авторитарный правитель путинского типа, то он должен глубоко укоренить демократические реформы, уйти в 2013-м году и позволить грузинам самим выбирать своего лидера.