NEWS.am приводит отрывок из интервью турецкого историка и социолога Танера Акчама, опубликованного в блоге французской «Le Monde»:

Что Вы думаете об инициативе Франции и законопроекте о криминализации отрицания геноцидов в целом и Геноцида армян, в частности?

Как говорится, нет плохой рекламы. Хотя в краткосрочной перспективе французский закон был воспринят в Турции очень негативно, я считаю, что долгосрочные последствия будут положительными. В пределах своих границ Турция может пытаться и дальше запрещать и заставлять замолчать истину, но на международном уровне будут непрерывные напоминания (например, французское законодательство) о проблеме, которую Турция должна встретить лицом к лицу и в конечном итоге решить.

Даже если выступают против этой законодательной инициативы, она показывает, что Турция не может избежать вопроса, пряча голову в песок. По этой причине французская инициатива не может рассматриваться лишь как «закон» в техническом смысле для Франции. На радость и на горе, она стала частью международной кампании по признанию Геноцида армян.

Истерия Турции, гнев и перепады настроения пройдут, и некоторые имевшие место негативные события будут быстро забыты. Останется только тяжкая реальность – наличие серьезной нерешенной проблемы. Такой результат, я надеюсь, укрепит позиции тех представителей интеллигенции, которые утверждают, что очная ставка с исторической памятью тесно связана с созданием демократического общества в Турции.

Независимо от конечной цели или намерений Франции, турецкое общество и его образованные классы вновь предупреждаются о необходимости решить эту фундаментальную проблему. Некоторые могут возразить, что «это должно происходить по-другому», но если вы не решите ваши проблемы самостоятельно, зачастую кто-то другой навяжет вам решение. Вот как это работает в этом мире.

Эффективно ли это?

Каждый должен осознать этот факт: в отношении 1915 года Турция проводит политику преднамеренной амнезии и отсрочивающую тактику. Турция положила этот вопрос под сукно, похоронила его и сделала вид, что его не существует, – и все это в надежде, что у всех будет короткая память и что все будет забыто. Это то, что они делали около ста лет. Каждый год, после 24 апреля, в большинстве газет появляются примерно такие комментарии:  «Уф, мы избежали этого еще один раз». С приближением 2015 года тактика такая же. Они знают, что данная тема будет подниматься, особенно за рубежом, и делается все, чтобы прийти к 2015 году с возможным минимальным ущербом. Вот почему так много гнева по отношению к французскому закону. Турция возмущена тем, что ей освежают память. Эта память – призрак, который преследует их на протяжении десятилетий.

Я обсуждаю тему Геноцида армян на протяжении многих лет, но у других представителей турецкой интеллигенции я всегда чувствовал определенное отсутствие интереса. Как будто для них эта тема всегда казалась немного нереальной, недостоверной и навязанной извне? Мои зарубежные коллеги говорят о моем «мужестве» продолжать эту борьбу, несмотря на «угрозы и опасности». По правде говоря, это никогда не было моей проблемой. Моей самой большой проблемой было одиночество. Так что мне пришлось в трудное время пытаться объяснить значение 1915 года даже моим близким друзьям в Турции. Это было трудное время. В 1997 году я написал эссе под названием «Прогуливаться как прокаженный в своей собственной стране». Вот так: я чувствовал себя прокаженным, изгоем. Это был не вопрос «страха» и «мужества». Меня больше всего беспокоило их безразличие, отсутствие интереса, отчуждение и одиночество, которое я чувствовал.

Каковы масштабы политики отрицания турецкого государства?

Страны, которые терпят и позволяют политику отрицания Турции ради своей экономической, политической и стратегической выгоды, должны понять одну вещь. Отрицание является структурой. Чтобы понять, почему Турция продолжает отрицать то, что произошло в 1915 году, вы должны сравнить это с расистским режимом Южной Африки. Институты, системы и менталитет апартеида были основаны на расовых различиях. Отрицание геноцида такое же. Отрицая то, что произошло в 1915 году, Турция воспроизводит институты, общественные отношения и менталитет, которые привели к 1915 г. Отрицание геноцида выходит за рамки защиты старого режима, чьи институты и менталитет привели к геноциду в прошлом. Отрицание также питает продолжающуюся политику агрессии, как внутри, так и за пределами Турции, в отношении любого, кто возражает против менталитета отрицателей.

Поэтому фактические убийцы Гранта Динка все еще на свободе. Вот почему организуются атаки на армян и их памятники в Европе. Вот почему в Соединенных Штатах проводятся кампании ненависти и вражды против меня и других представителей интеллигенции.

Всем должно быть ясно: в Турции отрицание геноцида – это индустрия. Это также государственная политика первостепенной важности. Совет национальной безопасности, высокий институциональный орган в Турции, основал в 2001 году Координационный комитет по борьбе с необоснованными обвинениями в геноциде. Все ключевые министерства, в том числе вооруженные силы, представлены в этом комитете, председателем которого является заместитель премьер-министра. Я повторяю, отрицание геноцида является одной из наиболее важных политик турецкого государства. Вы должны понимать, что сталкиваетесь не с простым «отрицанием»: вы сталкиваетесь с «негационистским режимом».

Пока Турция продолжает государственную политику отрицания геноцида через свои институты и менталитет, Анкара будет чувствительна к внешнему давлению. На самом деле это давление должно быть увеличено.

Какое ожидается давление? Как далеко оно может зайти?

Если Запад серьезно относится к демократии на Ближнем Востоке, он не может строить демократию, поддерживая режим, проводящий политику отрицания. Это позволяет Турции проявлять высокомерие, запугивать и угрожать другим. Этому нужно положить конец. Турция не откажется от своей политики отрицания без внешнего давления. Историческое отрицание, вероятно, является основным камнем преткновения на пути к миру и демократии на Ближнем Востоке. Почему христиане, курды и арабы в Сирии, Ливане и Ираке чувствуют себя запуганными Турцией? Почему они не хотят вмешательства Турции в поддержку демократии и прав человека? Потому что они видят в режиме, ведущем политику отрицания, менталитет приверженцев «Единения» и преступления, совершенные против них в прошлом.

Южноафриканский режим не рухнул в результате только внутреннего давления. Поддержка международной общественности была также очень важна. Пока Запад позволяет Турции и впредь проводить политику отрицания, отрицание геноцида будет продолжаться.

Мы сталкиваемся с огромной проблемой – как предотвратить массовые убийства и геноцид в мировом сообществе сегодня. С этой целью пространство для отрицания геноцида на международной арене должно быть уменьшено и в конечном итоге ликвидировано. Политика отрицания Турции должна быть пересмотрена в контексте предотвращения геноцида в глобальном мире.

Оппоненты возразят, что внешнее давление не мотивировано желанием принести демократию в Турцию. Они скажут, что Запад оказывает давление, чтобы ограничить мощь  Турции. Есть ли в этом зерно истины? Да, конечно. Но лечебное средство просто: не позволяйте другим ограничивать вас. Если вы не хотите, чтобы ваши ошибки использовались против вас, исправьте их. Выполните свой долг. Ни одна страна никогда не была ранена демократией и уважением прав человека.

В 1980-х гг. военный режим в Турции поддерживался по той же причине, и тысячи людей были убиты, замучены или заключены в тюрьму. Турецкие генералы были как избалованные дети на Западе, которые могли убить по желанию. Они ненавидели все виды давления, не хотели «вмешательства в их внутренние дела». Та же игра повторяется с отрицанием истории.

Мы должны спросить себя, как это внешнее давление приведет к здоровым и позитивным отношениям с процессом внутренней демократизации. Самая большая проблема в настоящее время заключается в непоследовательности и отсутствии гармонии. Каналы связи должны быть созданы между Турцией, демократической оппозицией и миром за ее пределами. До сих пор не установлен реальный диалог между внутренними и внешними группами активистов, которые должны объединиться, чтобы изменить этот режим, ведущий политику отрицания. Наблюдая за Францией, я могу сказать, что мы имеем здесь настоящий диалог глухих.

Я не могу сказать, что безразличие Франции к демократической оппозиции в Турции объясняет это. Однако националистическая направленность турецкой интеллигенции, безусловно, сыграла свою роль в этом бесполезном диалоге между двумя сторонами, которые не приходят к согласию. Подавляющее большинство представителей турецкой интеллигенции по-прежнему воспринимают любую иностранную инициативу с большим подозрением. Такое отношение так естественно для них, что, к сожалению, они не понимают, что это исходит из источника националистических тенденций.

В глобально взаимосвязанном мире на сегодняшний день само понятие «внешний» и «внутренний» весьма спорно. Нам необходимо создать глобальное сознание о геноциде и его предотвращении, не ставя разницу. Борьба с отрицанием геноцида является вопросом глобальной демократии и прав человека. Признание является актуальным вопросом для всего человечества.