Турецкое издание «TheJournalofTurkishWeekly» провело интервью с экспертом из Международного института стратегических исследований Турции (USAK) Хасаном Селимом Озертемом, который прокомментировал казанскую встречу президентов Армении и Азербайджана и позицию России в урегулировании карабахского конфликта. NEWS.am приводит это интервью:

На днях была проведена встреча в Казани между азербайджанскими и армянскими представителями при посредничестве России, приведя в итоге ни к чему в отношении нагорно-карабахского конфликта, как и другие подобные встречи. Поскольку Россия не заинтересована в разрешении конфликта, большинство экспертов подчеркивают, что такого рода встречи являются нонсенсом в решении вопроса. Если это так, то, на Ваш взгляд, каковы цели проведения такого рода встреч?

Прежде всего, описывать такие встречи как нонсенс – это несправедливо. Потому что сейчас Россия ведет эти встречи между Азербайджаном и Арменией и, делая это, она особо наслаждается доминирующим положением в регионе. До 1990-х гг. Минская группа была главным действующим лицом в поиске решения для нагорно-карабахского конфликта. После этого мы начали обсуждать заявление Кочаева о конфронтации России с США, в основном после грузино-российской войны, и отметили, что Россия была единственным доминирующим игроком с точки зрения поиска решения для нагорно-карабахского конфликта. Есть определенные выводы о возглавляемых Россией переговорах.

Прежде всего, после грузинского кризиса целям, задачам и интересам Запада мешало российское движение в Грузии. Мы видели, что Россия дает понять о своем желании организовать свое «ближнее зарубежье» и не хочет, чтобы кто-то вмешивался в ее дела. На самом деле, учитывая динамику в 2008 г., мы можем сказать, что такого рода месседжам из России тогда мог быть брошен вызов. Однако в 2008 г. мы увидели другие проблемы, такие, как экономический кризис, который заставил западные страны, в частности, сосредоточиться в основном на внутренних делах и региональных аспектах международных отношений. В случае с США были и другие актуальные вопросы, такие, как Афганистан и теперь арабские восстания. В этом смысле для России было важно послать месседж, что она является единственным доминирующим игроком на Кавказе, а эти встречи и переговоры подчеркивают это.

Во-вторых, если будет решение для нагорно-карабахского процесса, Россия не хочет урегулирования конфликта, начерченного другими внешними игроками, такими, как Соединенные Штаты, Франция и даже Турция. В этом смысле Кремль пытается организовать отношения между Арменией и Азербайджаном, и, хотя были некоторые попытки Минской группы в период после 2008 г., мы увидели, что эти усилия постепенно ослабли. В этом смысле Россия пытается воспользоваться неясной ситуацией, предпринимая шаги вперед в том, чтобы свести вместе этих игроков.

Наконец, причина, почему переговоры не нонсенс, в том, что эти переговоры должны быть продолжены. Как мы видели в 1990 г., если переговорный процесс останавливается, текущий замороженный конфликт остается, как есть. Итак, то, чего мы ищем, – это продолжение переговоров и конструктивное решение проблемы. В данном смысле это – развитие самосознания и важная инициатива. Однако проблема в том, что ведение переговоров не плюралистическое. Они организуются Россией, и мы видим, что позиция России поддерживается Минской группой ОБСЕ, надеющейся, что Россия найдет решение для этой проблемы – долговременное решение, которое не допустит другой грузино-российской войны на Кавказе. Такого рода стычки в регионе между двумя сторонами увеличивают напряженность, и, как мы видели во время войны 2008 г., это также негативно сказывается на международном равновесии.

Поэтому трудно сказать, что эти переговоры бессмысленны. Проблема в том, что они нонсенс с точки зрения западных интересов, но с точки зрения региональных и российских интересов они в чем-то помогают найти решение. Главный вопрос в том, чьей версией будет решение.

Евгений Чаусовский, аналитик STRATFOR, подчеркнул, что главными действующими лицами при рассмотрении перспектив нагорно-карабахского урегулирования являются не Армения или Азербайджан, а Россия. На самом деле Россия пытается сделать все возможное, чтобы предотвратить урегулирование. Как Вы оцениваете эти заявления и что Вы думаете об этом?

На самом деле это не новое заявление. Об этом говорили многие эксперты. Никто не верит, что Россия будет сидеть и смотреть, как решение появится в регионе, а имеет большое желание найти решение в соответствии со своими интересами. Почему это так?

Во-первых, существует проблема терроризма и нестабильности на задворках России. Нестабильность на Кавказе ставит под угрозу единство и стабильность на территории России. Так что, учитывая этот факт, любое решение, которое будет не в пользу России, сделает решение рычагом воздействия на интересы России на Южном Кавказе. Во-вторых, после 1990-х гг., когда Россия потеряла свои позиции в основном в Восточной Европе и Центральной Азии, были сигналы о том, что она может потерять и Южный Кавказ. У России появилось ощущение, что ее сдерживают западные игроки, в частности Соединенные Штаты. Это возродило мысли времен холодной войны о том, что Запад угрожает. В этом смысле, я считаю, Россия пытается усилить свои позиции, особенно в постсоветских регионах, возрождая старые союзы в Беларуси, Украине или в Центральной Азии. Так как она не смогла преуспеть в создании альянса с Азербайджаном и Грузией, Россия выбрала нелегкий путь с военной операцией в регионе. Учитывая все эти факты, Россия не позволит, чтобы какое-либо решение конфликта было начерчено другими игроками. Тем не менее, это не должно означать, что Россия не найдет решения в регионе. Мы знаем, что Россия имеет военную базу в Гюмри и что эта база – как русская крепость на Кавказе. С помощью этой базы Россия контролирует регион Кавказа, Северный Иран и бассейн Каспийского моря. Она также расширила свою позицию, например, путем развертывания сил по поддержанию мира, особенно в Нагорном Карабахе. Она формулирует эту позицию так: если будет решение, то в Нагорном Карабахе будут некоторые миротворческие силы, чтобы помочь обеспечить его соблюдение. Тем не менее, в то время как мы видим, что Азербайджан и Армения чувствуют себя комфортно с этим предложением, поскольку учитывается баланс в регионе, увеличение помощи России не будет содействовать региональным интересам Азербайджана и Армении. В этом смысле ситуация или процессы, кажется, зашли в тупик. Проблема в том, что имели место определенные нарушения режима прекращения огня, вызвав большие проблемы на ближайшее будущее.

Агентство Рейтер подчеркнуло риски войны в Нагорном Карабахе. Видите ли Вы какие-либо риски войны в зоне конфликта?

Как я уже упоминал, есть вопрос определенной нестабильности из-за нагорно-карабахской проблемы, даже если мы говорим о прекращении огня. Проблема в том, что стороны не соблюдают режим прекращения огня. Есть снайперы и вооруженные силы, были некоторые перестрелки, в результате чего были определенные потери с обеих сторон, Азербайджана и Армении. Наше самое большое опасение заключается в том, что подобные перестрелки создадут снежный ком и приведут к более серьезной проблеме возникновения новой войны в регионе после 2008 г.

Во-вторых, обе стороны увеличили свои военные расходы и пытаются угрожать друг другу своей мышечной силой – ситуация, которая наблюдалась в турецко-греческих отношениях, когда обе стороны делали то же самое, несмотря на свое членство в том же военном союзе - НАТО. Это стало огромным грузом для бюджетов и Турции, и Греции. Учитывая тот факт, что нет достаточного компромисса в решении нагорно-карабахского конфликта между Азербайджаном и Арменией и есть повышенная склонность к накоплению военной мощи, возможная война вызовет больше проблем, чем в 1990 г.

Последней угрозой, на мой взгляд, является позиция Азербайджана. В 2010 г. Азербайджан ратифицировал свою военную доктрину, упомянув, что он предпочитает разрешить нагорно-карабахскую проблему дипломатическими средствами, однако, если дипломатические средства не смогут решить конфликт, он прибегнет к военным средствам для того, чтобы восстановить свою территориальную целостность. Я считаю, что это должно быть принято во внимание. Азербайджан может думать, что меняющаяся динамика и неясность в регионе не будут способствовать его  интересам, которые полагаются на выжидательный подход, основанный на том, что он получает доходы от энергетических ресурсов, в то время как Армения страдает от экономических трудностей. Как мы видели во время войны в Грузии, на мой взгляд, есть потенциал для изменения статус-кво в результате того, что Азербайджан выберет возможное использование военных средств. Однако это маловероятно сейчас, поскольку Баку считает, что его выжидательная стратегия при нынешнем статус-кво является лучшим вариантом. Однако если Азербайджан увидит, что международное сообщество изолирует его и что переговоры не служат его  интересам в долгосрочной перспективе, то, учитывая внутреннюю динамику в Азербайджане, хотя это и маловероятно, военные средства могут быть альтернативной политикой для восстановления территориальной целостности государства.

Российский эксперт Владимир Захаров заявил, что Соединенные Штаты нуждаются в Нагорном Карабахе, чтобы напасть на Иран, благодаря нейтралитету Азербайджана в конфликте между США и Ираном, особенно после того, как Иран заявил, что отреагирует на любую атаку из Азербайджана. Как бы Вы прокомментировали этот вопрос?

Я считаю, что слишком амбициозно давать такое объяснение внешней политике США на Кавказе. Тем не менее, государственный чиновник Бзежинский в 1990-ые гг. заявил, что Азербайджан является пилотной страной в регионе, которая имеет потенциал контролировать Каспийский бассейн вокруг Ирана и России. В этом смысле стратегическая позиция Азербайджана в регионе не может игнорироваться. Поскольку мы пытаемся обрисовать динамику на Кавказе, то позиция России там не будет доступна для США. На самом деле мы видели такую ​​инициативу от США в Центральной Азии, но это длилось недолго из-за освобождения базы Ханабад в Узбекистане. Кавказский регион более важен для России, чем Центральная Азия, поэтому я считаю, что это будет источником напряженности в этой местности. Кроме того, трудно подумать, что Россия разрешит доступ США в регион. Таким образом, я считаю, что подобный шаг может стать одним из главных источников напряженности в регионе. Поэтому трудно поверить, что Россия будет чувствовать себя комфортно с американскими базами в регионе после политики перезагрузки между двумя сторонами.