По крайней мере, насколько приближаются эти выборы, настолько Путин более смело и открыто намекает о вероятности своего баллотирования. А совместное баллотирование Медведева и Путина почти невероятная вещь. Медведев медлит, он постоянно говорит, что в ближайшем времени объявит о своем решении, однако это «ближайшее» время не приходит. Дело дошло до того, что авторитетная британская пресса написала, что после пресс-конференции Медведева в Сколкове Путин твердо решил баллотироваться, потеряв доверие к Медведеву.

Это, видимо, просто был мессидж Медведеву, что настало время принять решение, пока этого не сделал Путин. Довольно пристально за этим процессом следит социально-политический «бомонд» Армении, исходя из того соображения, что Россия, в силу различных объективных и субъективных причин, имеет сильное влияние на политическую сферу Армении, и текущий статус-кво этой страны может в значительной степени предопределить исход политической борьбы Армении: определить, кто же будет в Армении, скажем, парламентским большинством, кто будет президентом, кто будет оппозицией.

Безусловно, все это, пожалуй, небольшое преувеличение, поскольку в конечном итоге на политическую сферу Армении Запад влияет не меньше, чем Россия, и, кроме того, в настоящее время в Армении есть достаточно активное общество и динамичное гражданское пробуждение, что не могут не учитывать как Россия, так и Запад.

В настоящее время общество Армении является фактором, как по части сплоченности вокруг Армянского национального конгресса, так и по части различных гражданских инициатив. Но, во всяком случае, нужно констатировать, что в среде Армении, скажем, гораздо больше значения уделяется, например, дилемме Путин и Медведев, чем, скажем, Обама и другой кандидат, или же Саркози - Мари Ле Пен. Более того, в Армении делаются конкретные суждения о том, что победа Медведева будет означать продолжение президентства Сержа Саргсяна, а в случае Путина, почти неизбежным становится возвращение Роберта Кочаряна, сохранившего с ним достаточно теплые личные, возможно, также деловые отношения.

Трудно сказать, насколько реальны эти сравнения, хотя, конечно, со временем проявились многие обстоятельства, которые могут быть весьма существенными объективными основами для этих сравнений. Однако, пожалуй, не нужно превращаться в догматических носителей этих сравнений, так как не все однозначно.

Прежде всего, первым и важным обстоятельством, пожалуй, является то, что Армения не осталась в том периоде и ситуации, в которой Путин оставил должность президента Медведеву. Дело в том, что в Армении за это время имели место различные процессы, формировалась достаточно стабильная и институциональная оппозиционная система, в лице Армянского национального конгресса. Наиболее вещественной реальностью, пожалуй, является то, что в течение последних трех лет в Армении произошли очень серьезные изменения в общественном сознании. Они, конечно, не достигли доминирования, однако, похоже, стали качественным «меньшинством», способны решать хотя бы минимальные проблемы. Вот в этих условиях будет очень трудно механически воспроизвести власть Кочаряна в Армении с приходом к власти Путина.

Если к этому добавить также тот факт, что Запад теперь, кажется, проявляет беспрецедентный практический политический интерес в отношении Армении, то будет ясно, что для Путина, пожалуй, будет легче возвратиться в Россию, чем «возвращение» в Армению. Или же для решения этой проблемы Путин, пожалуй, должен «придти» в Армению совершенно иной повесткой, иными ценностями и иными подходами, если хочет удостоиться тут пристойного общественного «приема», и одним из первичных проявлений этого, или одним из так называемых обязательных условий, пожалуй, должно быть то, чтобы он «возвратился» в Армению не в лице Роберта Кочаряна.