Вчера вечером в Петербурге после встречи с премьер-министром Армении Тиграном Саркисяном Владимир Путин приехал в новый физкультурно-оздоровительный комплекс (ФОК), построенный "Газпромом" на Московском шоссе, пишет  Коммерсантъ. 

Премьер без лишних слов переоделся в кимоно и вышел на татами. Владимир Путин не раз и раньше делал это публично — в основном в Петербурге, в спортклубе "Явара-Нева". На этот раз была новая площадка и новая ситуация. 

Премьер не меньше получаса тренировался с членами сборной России по дзюдо (больше получаса с ними тренироваться, мягко говоря, тяжело). Разминался он прежде всего с армянином Галустяном, который борется за сборную России. И все-таки в бросках Владимира Путина было что-то личное, слишком они были резкими — возможно, о чем-то премьер недоговорил на переговорах с армянским премьер-министром. 

Владимир Путин кидал юношу, которого и так, по-моему, не держали ноги, когда он глядел или держался за премьера. 

Разминавшиеся на соседнем ковре члены сборной России по греко-римской борьбе, проведя очередной прием, не спешили подниматься: лежа они глядели на премьера, перешептываясь. 

Потом премьер перешел и к тем, кто предпочитал в этот вечер проводить время лежа, и научился паре приемов из греко-римской борьбы (хотя, кажется, лучший из этих приемов — как раз стабильное положение лежа). Потом — из вольной. Если бы тут была еще какая-нибудь борьба, поучился бы и ей. В зале были самбисты, но с самбо он был знаком и до этого. 

В зале я увидел не так уж много русских спортсменов. В основном они были с Северного Кавказа. Причем Владимир Путин предпочитал бороться с молодыми спортсменами. Их возраст примерно соответствовал возрасту тех российских фанатов, с которыми он встречался накануне и с которыми ездил на Люблинское кладбище на могилу Егора Свиридова. 

Владимир Путин сам в этот вечер участвовал в мирных схватках и вроде бы ни к чему не призывал. Он вообще не произнес ни одного слова, а просто делал все вроде бы в свое удовольствие. Но и без слов все было ясно. Возможно, вчера Владимир Путин провел один из своих самых тонких приемов. 

После тренировки премьер, сидя в кимоно на татами, все-таки поговорил со спортсменами. Это был разговор уже в основном о спорте. Самбисты признались, что неуютно себя чувствуют в компании борцов и дзюдоистов — самбо до сих пор не в олимпийской программе. 

— Да если бы вы как-то помогли включить самбо в Олимпиаду,— сказал один из них,— мы бы львиную долю медалей привезли! 

Ему, кажется, и в самом деле было неловко перед товарищами по другим видам спорта. 

— Поэтому и не дают! — засмеялся министр спорта Виталий Мутко, тоже присевший на татами, правда, в костюме он выглядел немного искусственно.— Вон Владимиру Владимировичу два американских сенатора написали: говорят, что вы влиятельный человек, договоритесь, чтобы в олимпийскую программу включили женские прыжки с трамплина. А это значит, что мы американцам сразу повесим две золотые медали на грудь. (Эта кампания началась, между прочим, давно — еще в олимпийском Ванкувере я стал обладателем уникального олимпийского значка — с этим несуществующим видом спорта, сделанного под остальные олимпийские значки. Девушка, которая подарила мне значок, сама была прыгуньей и сделала его, можно сказать, вручную.— А. К.) 

Да и дзюдоисты из Лондона на этот раз привезут много медалей,— добавил господин Мутко.— Вот Энцо (Гамба, главный тренер сборной России по дзюдо.— А. К.), обещал. Правда, Энцо? 

Главный тренер внимательно и терпеливо посмотрел на господина Мутко. 

— О! — обрадовался министр.— Он не понимает как будто! А до сих пор все понимал! 

Итальянцу наконец перевели слова господина Мутко. 

— Я и сейчас могу повторить обещание,— пожал он плечами. 

— Не надо! — предупредил господин Мутко. 

— Четыре-пять олимпийских наград у женщин,— упрямо произнес итальянец.— И семь — у мужчин. Шесть готовы взять прямо сейчас. 

Жалко, что прямо сейчас нет никакой Олимпиады. И что их можно взять только в этом зале, выиграв друг у друга. 

Тут слова попросил тренер Владимира Путина по дзюдо Анатолий Рахлин. Девушкам дзюдоисткам он тихо сказал перед этим, что они своим присутствием здесь, услышав эти слова, пообещали стране медали. 

А остальным подтвердил, что они и в самом деле, если выйдут на татами сейчас, возьмут не меньше медалей, чем раньше — если, правда, будут участвовать в чемпионатах России, независимо от того, завоевали они уже олимпийское золото или нет, были чемпионами России или не были, тренировались они вчера или позавчера. 

— А если позавчера? — переспросил премьер. 

— Можно,— кивнул Анатолий Рахлин.— По технике вижу — можно. Я же посмотрел технику. Правда, левая рука плохо работает... И ребят в спарринг надо брать настоящих, а не деревянных... 

Замечание вызвало общий хохот. Владимир Путин улыбнулся, по-моему, для виду.

— Хочу прицепиться к последним вашим словам,— добавил премьер.— У нас здесь настоящий интернационал: весь Северный Кавказ, Смоленск, Сибирь. Появились первые чемпионы из Якутии... И все работают на страну! Только так и победим! 

Но думал он, судя по всему, уже совсем не об этом. Иначе, когда все уже стали расходиться, не стал бы доказывать своему учителю Рахлину, что если возьмет настоящего спарринг-партнера, то все равно никто не скажет, что он, Владимир Путин, не в форме и что левая рука у него не в порядке. 

Это были еще минут пять-семь спарринга. 

— Ну, допустим,— пожал плечами Анатолий Рахлин.