На прошлой неделе студенты из Университета Кентукки не сумели урегулировать кризис в Нагорном Карабахе. Само по себе это ничуть не удивительно, и прошлая пятница с субботой ничем не отличались от обычного уикенда в Лексингтоне, штат Кентукки. Но особенным эти два дня сделало то, что студенты из Школы дипломатии и международной коммерции имени Паттерсона (Patterson School of Diplomacy and International Commerce), занимающиеся в рамках выпускной магистерской программы по предмету международных отношений, который я преподаю, совместно с Армейским военным колледжем провели ролевую игру на тему «Переговоры по международным стратегическим кризисам». Это было моделирование нагорно-карабахского противостояния, цель которого – окунуть обучаемых в проблемы международных переговоров. 

Во время ролевой игры 75 студентов школы были разделены на семь команд, представляющих Армению, Нагорный Карабах, Россию, Турцию, Иран и Соединенные Штаты. Среди наставников команд были три посла в отставке, один полковник американской армии и несколько преподавателей кафедр, специализирующихся на кавказской тематике. Игра длилась два дня, во время которых команды проводили двусторонние и многосторонние встречи, перемежавшиеся заседаниями в составе делегаций. Для любого существенного отклонения от инструкций требовалось разрешение правительства соответствующей страны, в роли которого выступала команда распорядителей из Армейского военного колледжа. Общение между командами осуществлялось только по официальным каналам, хотя, по имеющейся у нас информации, студенты расширили границы данной системы, прибегая к неофициальным попыткам шпионажа и дезинформации. Кульминацией игры стала встреча со специальным представителем ООН, в роли которого выступила профессор Лора Ник (Laura Neack) из Университета Майами. Эта встреча дала каждой из команд возможность публично изложить свою окончательную позицию по Нагорному Карабаху. 

Центр стратегического руководства (Center for Strategic Leadership) Армейского военного колледжа провел по меньшей мере 22 таких ролевых игры. 11 из них проводились в колледже с участием членов программы International Fellows Program, по которой занимаются старшие офицеры иностранных армий. Другие игры проходили в рамках учебных программ по внешней политике в Школе международных отношений им. Вудро Вильсона (Woodrow Wilson School of International Affairs) Принстонского университета, в Школе государственного управления и государственной службы им. Джорджа Буша-старшего (George H. W. Bush School of Government and Public Service) Техасского университета и в Институте исследований дипломатии (Institute for the Study of Diplomacy) при Джорджтаунском университете. Нынешние учения в школе Паттерсона стали крупнейшими по количеству участников.

Эта ролевая игра всегда проводится с десятилетним упреждением. Сценарий должен быть приближенным к реальности и непредсказуемым. Строится он, исходя из потребности создать увлекательную имитацию реальной ситуации. В основном в сценарии производится экстраполяция в будущее существующих на сегодня тенденций. У Азербайджана отмечается мощный экономический рост благодаря его энергоресурсам, а Армения частично урегулировала свои разногласия с Турцией. Иран проводит более сдержанную внешнюю политику, достигнув соглашения с США по поводу своей программы создания ядерного оружия. Взаимоотношения между США и Российской Федерацией не претерпели заметных изменений. С ростом экономического благосостояния Азербайджана сложившееся положение вещей в Нагорном Карабахе и вокруг него становится все более неприемлемым, в связи с чем предпринимаются международные попытки разблокировать надвигающийся кризис.

Масштабы игры в школе Паттерсона позволили включить в нее дополнительный усложняющий элемент. Поскольку в каждой из команд было от восьми до десяти человек, один из распорядителей из Центра стратегического руководства Ритчи Дион (Ritchie Dion) посчитал, что трения внутри делегаций позволят еще больше усложнить учения, не отходя от реальности. Соответственно, члены каждой делегации получили секретные указания от своих министерств и ведомств (обороны, экономики, иностранных дел, национальной безопасности). Эти указания хранились в тайне даже от глав делегаций. Они создали дополнительные трудности в переговорном процессе, ограничив свободу действий делегаций. В каждой делегации также появился потенциальный элемент недоверия, а у некоторых их членов были противоположные цели. 

Как было сказано в начале статьи, студенты не сумели найти решение спора по Нагорному Карабаху. Азербайджанцы не захотели брать на себя обязательство о неприменении силы, а русские, турки и американцы не сумели договориться по составу миротворческих сил. Иранцы вели себя довольно незаметно и пассивно, хотя они агрессивно отреагировали на азербайджанскую политику балансирования на грани войны. Попытки развести в стороны делегации Армении и Нагорного Карабаха закончились неудачей. Отставной посол Кэри Кавано (Carey Cavanaugh), участвовавший в реальных переговорах по Нагорному Карабаху и несколько раз принимавший участие в этой ролевой игре, сказал студентам: «Если вы найдете решение, мы представим его Вашингтону». Хотя каждая ролевая игра всякий раз развивается по-новому и имеет свои уникальные отличия, Ритчи Дион заявил, что политически приемлемое решение в ходе занятий не было найдено ни разу. Максимум, до чего смогли дойти участники на сей раз, это действия Азербайджана, близкие к отказу от участия в переговорах. В результате у азербайджанской делегации по возвращении в Баку могли возникнуть серьезные проблемы. 

Но цель ролевой игры заключалась в том, чтобы показать важность переговорного процесса. В принципе, проблемы возникают из-за несовпадения интересов, несимметричности имеющейся информации и разной степени целеустремленности сторон. У переговорщиков имеются мощные мотивы скрывать информацию о характере и глубине их интересов, и в основном это вызвано тем, что другие могут воспользоваться такой информацией. Стремление обмануть других воодушевляет все стороны, сужая пространство для достижения договоренности. Если люди со стороны могут представить себе самые разные варианты урегулирования нагорно-карабахского конфликта, то динамика ведения переговоров затрудняет использование этих вариантов. У игроков имеются стимулы для срыва приемлемых договоренностей, потому что распределение бонусов не кажется им оптимальным («мы могли добиться большего»), и потому что принятие соглашения на соответствующих условиях является свидетельством слабости. 

Проблемы доверия и целеустремленности означают, что определенные варианты, которые являются приемлемыми как конечный результат, недостижимы по той причине, что для них необходимы неприемлемые промежуточные шаги. Многосторонние переговоры создают множество запретных зон, в которых любой участник может сорвать соглашение. В данном случае посторонние государства - Соединенные Штаты, Россия, Турция и Иран – зачастую имели возможность достичь договоренности по возможным решениям проблемы, но оказались в тупике из-за противодействия со стороны Армении, Азербайджана или Нагорного Карабаха. Укоренившаяся враждебность и внутренняя политика в Армении и Азербайджане в сочетании с нежеланием лидеров готовить своих граждан к компромиссам, которые могут оказаться необходимыми для достижения соглашения, стали главным препятствием на пути заключения соглашения о мире. То, чего участникам не хватало в плане экономической и военной мощи, они с лихвой окупили упорной приверженностью своим позициям на переговорах.

Для успешной работы в ходе ролевой игры необходимы достаточно глубокие знания по теме кавказской политики. Но здесь главная цель заключалась в том, чтобы продемонстрировать, насколько трудны международные переговоры, а также, чтобы дать обучаемым представление об основных проблемах и препятствиях на пути урегулирования. Внимание к самому процессу делает ролевую игру весьма полезной для студентов, а также актуальной в плане приближения к реальной ситуации. Принципы переговоров, которые оживляют процесс моделирования, применимы и ко всем другим дипломатическим спорам. А это очень пригодится тем обучаемым из школы Паттерсона и из программы International Fellows Program Армейского военного колледжа, которые сами будут принимать участие в подобных переговорах.

Но что еще важнее, это занятие дает возможность лучше понять причины того, почему международные переговоры так часто терпят неудачу, не оправдывая надежд. Мы имеем обыкновение оправдывать неудачи самых разных переговоров – по северокорейской ядерной программе, по Дарфуру, по Восточному Иерусалиму – взваливая вину, а порой и демонизируя участников. Но нам следует задуматься и принять во внимание сам процесс переговоров, который бывает трудным и мучительным из-за внутренних препятствий и осложнений. Перефразируя слова Уинстона Черчилля, можно сказать, что это самая худшая форма урегулирования кризисов, за исключением всех остальных. 

Роберт Фарли - доцент Школы дипломатии и международной коммерции имени Паттерсона Университета Кентукки. К сфере его интересов относятся вопросы национальной безопасности, военной доктрины, и морские проблемы. Он ведет блоги на Lawyers, Guns and Money и Information Dissemination. Его колонка Over the Horizon публикуется по средам.