На состоявшемся недавно в Дублине заседании Совета министров иностранных дел ОБСЕ госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила, что политика России по подавлению оппозиционных настроений в Восточной Европе и Средней Азии и интеграционные процессы под названием «Таможенный союз» или «Евразийский союз» имеют тенденции к советизации.
 
«Мы не должны ошибиться. Мы знаем, в чем состоит цель, и пытаемся найти средства воздействия для предотвращения или замедления этого процесса», - добавила Клинтон. Сделанное на уровне госсекретаря подобное заявление, по меньшей мере, свидетельствует о том, что США начали серьезно относиться к реализации путинской идеи создания Евразийского экономического союза. И это опасение нельзя считать необоснованным.
 
18 ноября 2011 г. президенты  России, Белоруссии и Казахстана приняли декларацию о евразийской экономической интеграции, которой выразили готовность создать единое экономическое пространство. Через год члены ЕврАзЭс Таджикистан и Киргизия официально изъявили желание присоединиться к этому проекту.
 
На состоявшемся на днях в Ашхабаде саммите глав государств-членов СНГ президент России Владимир Путин предложил своим партнерам пользоваться системой GLONASS GPS, которая предусмотрена для оказания навигационно-информационных услуг для сухопутных, морских и воздушных путей и грузоперевозок.
 
Помимо экономического компонента интеграционные процессы начали также включать культурные и политические сферы. Предложенная руководителем компании «Газпром» Алексеем Миллером идея организации чемпионата СНГ по футболу, которая, пожалуй, была неслучайной, очень быстро получила одобрение футбольных клубов России и стран СНГ.
 
Победа в Грузии Бидзины Иванишвили и пророссийски настроенного Виктора Януковича на Украине, а также политические и правовые гонения против бывших прозападников Юлии Тимошенко и Михаила Саакашвили и возглавляемых ими сил свидетельствуют о том, что в указанных странах Россия в определенной степени восстановила утраченные ею позиции. Москва не скрывает, что в роли локомотива Евразийского союза хочет видеть страны-члены ОДКБ, используя в создании системы общей безопасности свой статус гегемона.
 
Однако то обстоятельство, что США уже открыто говорят о решимости «пресекать» эти интеграционные процессы по «советизации», становится новым и более серьезным вызовом для таких стран, как Армения, потому что начнет оказывать воздействие на внешнеполитические и внутриполитические реалии.
 
Для предотвращения имперских планов России США, несомненно, будут стремиться защитить власти тех стран, которые проводят более или менее взвешенную политику по оказанию сопротивления давлению «русского медведя». В то же время Запад будет стремиться активизировать относительно свободные и действующие за счет финансирования западных доноров общественно-политические круги, пытаясь создать внутренние общественные альянсы для противодействия навязываемым Кремлем тенденциям.
 
В этом смысле взятый на вооружение властями Армении курс на евроинтеграцию и в этом контексте идущие в рамках программы Восточного партнерства успешные переговоры с ЕС в направлении создания глубокой и комплексной зоны свободной торговли, ассоциированного членства и смягчения визового режима дают возможность США и Западу создать здесь баррикады. Это предполагает в первую очередь попытку защитить политику евроинтеграции президента Сержа Саргсяна, при этом понимая, что она носит формальный характер.
 
Этим можно объяснить то заметно холодное отношение, которое было проявлено на днях в Брюсселе к делегации партии «Процветающая Армения» во главе с ее председателем. И Гагику Царукяну, и Сержу Саргсяну был адресован четкий мессидж о том, что ППА и ее лидер однозначно рассматриваются в плоскости российских интересов и ценностной системы и в качестве таковой эта сила не может рассчитывать на содействие евроструктур.
 
С другой стороны Запад также будет стремиться сузить возможности Сержа Саргсяна маневрировать между Брюсселем, Вашингтоном и Москвой. Для этого в распоряжении Запада имеется несколько рычагов. Во-первых, предоставленный Армении уникальный мандат на развитие торгово-экономических и энергетических отношений с Ираном, который в любой момент может быть отобран. В-вторых, обещания обеспечить часть инвестиций, необходимых для строительства в Армении новой АЭС, а также согласие на продление до 2026 г. срока действия Мецаморской АЭС. И самое главное: обещания о необходимых как воздух для экономики Армении финансовых вливаниях, которые ЕС дал Сержу Саргсяну в контексте принципа «большее против большего». Если к этому прибавить то, что свой основной ресурс легитимности Серж Саргсян рассчитывает получить именно от Запада, то картина становится полной.
 
С другой стороны, если даже оставить в стороне явное стремление России к распространению здесь идеи Евразийского союза, то эта страна больше чем когда-либо нуждается в Армении как в надежной, преданной власти, политической опоре. На днях МИД РФ официально подтвердил, что Россия окончательно прекращает эксплуатацию Габалинской радиолокационной станции из-за невозможности достичь согласия с правительством Азербайджана в вопросе стоимости аренды.
 
Это означает, что Россия выводит из Азербайджана свой малочисленный военный контингент. Единственной страной на Южном Кавказе, где Россия имеет военное присутствие, остается Армения. Если также учесть глубокую озабоченность Москвы решением НАТО разместить в Турции ракетные системы Patriot, то можно понять, какое стратегическое значение приобретает для Москвы сохранение в Гюмри 102-ой российской базы, а следовательно сохранение Армении в качестве плацдарма, говоря их словами, в качестве форпоста.
 
Два месяца назад Армения ратифицировала протокол о фактическом запрете на размещение в странах-членах ОДКБ военных объектов других стран или организаций, что иначе, чем принесением суверенитета в жертву России в вопросе выбора системы безопасности, назвать трудно. В этом вопросе Армении и Сержу Саргсяну уже некуда бежать от Москвы. Этому способствуют также чрезмерная энергетическая зависимость от России, а также идущие из этой страны огромные трансферты, которые в руках Москвы стали настоящими дубинами, раскачиваемыми над «головой» Еревана.
 
Несмотря на это, России необходимо иметь в Армении такую политическую систему, которая позволит в любой момент произвести равнозначную «ротацию», не подвергая страну серьезным потрясениям, потому что трудно предсказать, какой ущерб будет нанесен интересам России, если последняя начнет не раскачивать эти дубины, а бить ими по «голове» Армении.
 
В этом смысле ППА и формирующийся вокруг нее так называемый альтернативный политический полюс могут стать для Москвы влиятельным инструментом. Нельзя исключить, что сама Москва играет определенную роль в формировании этого полюса, хотя судя по проявленной осторожности, в Кремле пока склоняются к тому, чтобы «найти язык» с действующей властью Армении.
 
Учитываются, пожалуй, два важных обстоятельства. Во-первых, хотя Серж Саргсян пока не сказал «да» Евразийскому союзу, но он не сказал также «нет». И поскольку Москва пока еще создает предпосылки для приданию этому союзу плоти и крови и поскольку пока нет большой базы для предметных переговоров, то она не предпринимает и попытки оказания давления на Ереван, чтобы не создавать лишний очаг напряженности в условиях чрезвычайно сложной ситуации, сложившейся в ближневосточном регионе. Во-вторых, планы России относительно властей Армении могут быть связаны не с этими президентскими выборами, а с теми, которые пройдут в 2018 г., то есть они будут связаны с подготовкой в последний период пребывания у власти Сержа Саргсяна его наиболее приемлемого наследника.
 
Иными словами Армения постепенно оказывается в эпицентре геополитических интересов, в котором каждый из трех центров будет стремиться уменьшить ресурс политики Армении и потребовать уточнить внешнеполитические векторы со всеми вытекающими из этого отрицательными последствиями.
 
Вместе с тем требование уравновесить в Армении друг друга вызовет усилия по созданию взаимоисключающих политических точек опоры, что приведет к росту внутриполитической общественной нестабильности. И не исключено, что существующая в связи с президентскими выборами неопределенность обусловлена именно этими внешними факторами.