NEWS.am приводит статью Михрана Дабага, опубликованную во французской «Le Monde», со значительными сокращениями:

Французский парламент недавно принял законопроект о введении уголовной ответственности за признание геноцидов, официально признанных Францией, что особенно касается Геноцида армян в Османской империи. Сегодня звучат голоса, в частности, в Турции, осуждающие ущерб принципам демократического общества, поскольку закон затрагивает или даже ограничивает основное право на свободу выражения мнения.

Рассматривая вопрос о легитимности французского решения в отношении свободы выражения мнений, нужно проверить, существует ли вообще защита мнения там, где речь идет о свободе мнений. Основная проблема заключается в том, что не существует именно такой защиты мнения. С одной стороны, отрицание того, что депортация и уничтожение армян в 1915–1916 гг. было сознательной политикой режима младотурок, соответствует политической цели Турецкой Республики. Причем эта политика чревата последствиями, в том числе правовыми, так как настойчивость в отношении исторической фактичности геноцида может привести к уголовному преследованию. С другой стороны, для европейских государств возникает необходимость действовать, так как Турции удалось за последние сто лет вынудить рассматривать любое заявление европейского государства в качестве оскорбления в адрес Турции и вмешательства в ее внутренние дела.

Французское решение криминализировать отрицание Геноцида армян не используется для констатации исторического факта, но защищает историческое знание на основе доказательств о геноциде. Оно не судит историю, но защищает историческую реальность. Такой образ мышления не чужд немецкому законодательству, если рассмотреть, например, правовые основания для установления уголовной ответственности за отрицание Холокоста в Германии.

Итак, Конституционный суд Германии был особенно заинтересован вопросом нарушения фундаментального права на свободу выражения мнений. Конституционный суд в своем решении от 13 апреля 1994 г. постановил, что криминализация отрицания Холокоста не нарушает свободу выражения мнения, так как утверждение, настолько далекое от истины, не является мнением с точки зрения Конституции.

Но даже если подходить к этому с другой точки зрения, отличной от позиции Конституционного суда Германии, вопрос о конституционном оправдании посягательства на свободу выражения мнений остается. Следует взвесить все плюсы и минусы, то есть предполагаемое нарушение основного права с одной стороны и нарушение или даже отрицание прав человека из среды  жертв с другой. Опять же может быть полезно рассмотреть немецкий закон о криминализации отрицания Холокоста. Основное внимание в законе уделяется защите жертв от клеветы и оскорбления памяти погибших и их потомков.

Поэтому нужно поразмышлять о том, как защитить себя от такого использования основных свобод, которое отрицает или ставит под угрозу фундаментальные европейские ценности. Отрицание самых серьезных преступлений, таких, как преступления против человечности, криминализированные в международном праве, а также оскорбление жертв, несомненно, являются частью такого использования.

Решение криминализировать отрицание не ограничивает историков и не налагает санкций на исследования. Аргумент о том, что такой закон будет подрывать свободу научных исследований, является ложным. Свободное исследование преступлений геноцида возможно только в случае признания и освобождения этого вопроса от «да» и «нет», а также там, где отрицание не представляет препятствие для полной концентрации на самих исследованиях. Так, детальное исследование на тему Холокоста стало возможным только потому, что реальность этого события как преступления против человечества и геноцида никогда не подвергалась сомнению. Отрицание геноцида, особенно когда это исходит от государства по политико-стратегическим причинам и когда это навязывается за рубежом, мешает исследованиям и приводит аргументацию к упрощениям, вызванным отчасти из-за незнания фактов. Это абсолютно очевидно в случае с резней армян, которая отрицается более 95 лет виновниками и их последующими поколениями.

Любой закон, подобный принятому во Франции, открывает правовое пространство для защиты исторических знаний о преступлении геноцида, чтобы позволить тщательное исследование этого преступления и избежать продолжения такой политики. Ведь, помимо пересмотра истории, отрицание геноцида означает также нежелание воздерживаться от силы как политического средства в настоящем и будущем. Турецкое отрицание – это не просто отрицание темных страниц истории. Это политическая стратегия, формирующая уже почти сто лет основу политики: оно является неотъемлемой частью процесса формирования турецкой национальной идентичности.

NEWS.am