Процесс армяно-турецкой нормализации на нынешнем этапе отодвинут на задние планы реализации политических проектов со стороны внешних Южному Кавказу сил. В данном проекте изначально были представлены в превалирующем виде интересы одной из таких сил в лице США, а сам проект до сих пор оценивается со стороны большинства экспертов как «американский».

Без анализа основных моментов в мотивации и приоритетах США в данном проекте трудно понять его нынешнее, отсутствие видимой активности в его реализации, а также сделать предположения в отношении перспектив дальнейшего хода процесса. В самом общем виде этапность данного проекта в свете интересов его главной иницирующей и движущей внешней силы можно разделить на три периода.

На первом, начальном этапе, стартовавшем в дипломатических кулуарах примерно с лета 2007 года, главный интерес Вашингтона заключался в приостановлении прогрессировавшего на тот момент усиления влияния России на политические процессы в Южном Кавказе через ослабление её позиций в отношениях с наиболее близким для Москвы партнёром в регионе. Таким образом, процесс изначально задумывался в терминах ослабления позиций России в Армении и вытеснения российского влияния из этой южнокавказской республики, что должно было стать началом ползучего выталкивания России из всего региона в целом.

Суть второго этапа проекта была сдетонирована событиями августа 2008 года в зоне югоосетинского конфликта, тем самым вобрав в себя необходимость нового соотнесения интересов США с реалиями в регионе, которые качественно изменились после военной эскалации вокруг Южной Осетии. Определённая «реструктуризация» интересов США в реализации проекта привела к изменению их главной составляющей – теперь первоочередной целью стало не вытеснение России из региона (точнее эта цель уже не представлялась реализуемой в ближайшие годы с учётом реалий после августа 2008 года), а сбалансирование ситуации в регионе, дабы не дать возможности России развить свою инициативу и ещё больше нарастить свой потенциал влияния в регионе. Надо сказать, что американцы достаточно успешно решили эту промежуточную задачу на втором этапе затеянного ими «армяно-турецкого» проекта и им удалось вопределённой степени «подавить» военно-политическую инициативу России на Южном Кавказе в конце лета – начале осени 2008 года, стабилизировать региональнеую ситуацию, оперевшись на оказанные услуги Турции. Предложенная последней инициатива по так называемой «Платформе стабильности и сотрудничества» на Кавказе очень органично вписалась в общий тренд установления в регионе нового баланса сил, в том числе и в ракурсе армяно-турецкой нормализации. Можно предположить, что алармистский по своей сути турецкий квазипроект «Платформы», про который сейчас мало кто вспоминает, стал операционной частью более общего по своей содержательности американского проекта по нормализации между Арменией и Турцией. Успешность второго этапа американского проекта видна и в ракурсе усиления интенсивности дальнейшего протекания процесса армяно-турецкой нормализации, получившей свою объективацию в виде двух известных протоколов. Второй этап проекта фактически закончился сразу же, как только 10 октября 2009 года в Цюрихе Армения и Туцрия поставили свои подписи под данными протоколами.

То, что последовало за этим и чему мы являемся свидетелями до текущего момента можно выделить в третий этап проекта, который также сделал необходимым для США новую переоценку своих интересов в регионе. После 10 октября 2009 года американцы ещё раз после марта 2003 года, когда турки подставили им подножку во второй иракской кампании, убедились, что Турция может не только оказывать своим западным партнёрам ценные услуги, но и ставить их в двусмыленные и неудобные ситуации. Турция сразу дала «задний ход» в реализации проекта, при каждом удобном и неудобном случае предъявляя Армении предусловия по вопросу, который изначально не имел отношения к процессу нормализации между двумы странами. Опасность окончательно рассориться с Баку перевесила приверженность Турции к последовательности в исполнении своих обязательств, взятых перед западными партнёрами в рамках процесса нормализации с Арменией. После этого американцам пришлось в очередной раз перевести стрелки в своих интересах в рамках проекта на позиционирование новой главной цели – на этот раз данной целью стало дистацирование России и Турции друг от друга с использованием ещё остающегося потенциала, заложенного на начальных этапах армяно-турецкого процесса. В Вашингтоне трезво рассудили – если Турция пошла на попятную и фактически сорвала реализацию проекта, а Россия продолжает со сдержанным «оптимизмом» наблюдать за топчущимся на месте американским проектом, то нужно столкнуть эти две страны, и сделать это желательно на чувствительной для обеих стран геополитической площадке – на Южном Кавказе. Итак, третий этап американского проекта привёл к позиционированию в Вашингтоне новой цели, при успешном достижении которой можно выйти и на реализацию предыдущих интересов, которые рассматривались в качестве приоритетных и главных на первом и втором этапах проекта – вытеснение России из региона и его одновременная «стабилизация», с учётом весьма предсказуемых последствий от того, что регион «покидает» такая мощная сила.

Мы весьма корректно обозначаем термином «дистанцирование» России и Турции друг от друга планы США, которые можно более предметно определить как «российско-турецкое столкновение». Южный Кавказ в качестве площадки такого столкновения весьма подходящее место. В Чёрном море в видимой перспективе подобные задачи не выполнимы, хотя для США этот регион представляется более интересным, если проводить сравнения с Южным Кавказом. Других линий соприкосновения между Россией и Турцией в регионе нет, а значит остаётся «кавказский фронт» российско-турецкого столкновения.

Американцы не любят, когда не по их воле топятся их «авторские» проекты или как минимум эти проекты остаются в подвешенно неопределённом состоянии. Помимо этого, динамика развития событий в соседних Южному Кавказу регионах в последнее время весьма повышена и у американцев может появится удобный шанс вновь вернуться к своему проекту с учётом новой ситуации. Надо признать, что в содержательной части армяно-турецкого процесса американцам удалось накопить определённую критическую массу наработок, которые можно использовать с учётом складывающейся конъюнктуры вокруг региона. Подписаны два протокола, главными элементами которых выступают весьма предметные, конкретно выраженные вопросы – установление дипломатических отношений между Арменией и Турцией, а также открытие сухопутной границы между двумя странами. Опыт показал, что использовать свой главный козырь для завершения проекта с обозначенными двумя главными элементами – установление дипотношений и открытие границы – в виде признания Геноцида армян в традиционно осеннем (резолюция Конгресса США) или весеннем (выступление президента США 24 апреля) режимах (в отдельности или вместе) американцы не готовы. Для них было бы очень удобным (просто находкой, позволяющей сделать свою работу другими руками) сдвинуть свой проект с мёртвой точки, используя косвенные рычаги давления на Турцию, в ряду которых можно отметить следующие ресурсы:

- осложнение российско-турецких отношений до такого уровня, чтобы у турок «не дрожали коленки» от сдержанного наблюдения Россией со стороны за тщетностью реализации американского проекта;

- улучшение армяно-израильских отношений;

- втягивание Турции и Ирана в «борьбу за Сирию».

Рассмотрим кратким образом основные факторы в указанных косвенных рычагах давления США на Турцию, которые могут представлять для американцев значительный интерес как сами по себе, так и в качестве импульсов, посылаемых в турецкую сторону для отказа от её тупиковой позиции в реализации процесса нормализации с Арменией.

Осложнением отношений между Россией и Турцией США вносят в проект армяно-турецкой нормализации новые элементы, которые должны сделать Турцию более уверенной в своих силах противостоять возможным контрмерам России. В условиях российско-турецких сложностей пребывание Армении в орбите превалирующего российского влияния получает иной вид, а именно вид жёсткого деления южной части Южного Кавказа на сферы российского и турецкого влияния – Россия-Армения и Турция-Азербайджан. При таком раскладе сил Турция будет чувствовать себя более уверенной в отношениях с Азербайджаном, так как последний уже не будет выставлять свои капризы по поводу армяно-турецкой нормализации на всеобщее обозрение и обсуждение. Отсюда будут сняты принципиальные для Турции барьеры на пути реализации положений двух армяно-турецких протоколов, а вся ситуация на юге Южного Кавказа будет зависить от последовательности сторон в выполнении положений по американскому проекту армяно-турецкой нормализации, а не от возможных осложнений в другом чреватом дестабилизацией в регионе вопросом – карабахское урегулирование. Другими словами, в Карабахском конфликте будет абсолютно патовая ситуация, так как любая дестабилизация в нём приведёт к прямому военному столкновения России и Турции, так как по указанному выше сценарию Москва и Анкара будут жёстко разведены по разным углам регионального ринга и находится за спинами своих «подопечных-боксёров» в лице Армении и Азербайджана. При таком развитии в выигрыше будут США, так как рычаги маневрирования будут в их руках, руках инициатора и реализатора проекта под названием «армяно-турецкая нормализация», а рычаги влияния турок и русских вокруг карабахской темы будут лежать мёртвым грузом, не позволяя кому-либо из них делать резкие движения в «посудной лавке» под названием «зона Карабахского конфликта». Сложности в российско-турецких отношениях поставят в неудобное положение и другую региональную державу – Иран. Последнему не удастся остаться в роли нейтральной стороны, так как он не потерпит исключение его из игры в условиях жёсткого разделения региона на турецкую и российскую части. Особенно он это не потерпит в отношении Азербайджана, на который Тегеран уже сейчас смотрит как на «блудного сына», загулявшего в тюркской стороне, но который в один день обязательно вернётся в «отцовский иранский дом». Всё это будет на руку США – столкнув региональные державы вокруг Южного Кавказа они проведут к реализации армяно-турецкие протоколы, которые в такой конфронтационной ситуации могут создать хоть какие-то элементы сотрудничества и стабильности, и затем будут действовать в зависимости от дальнейшей конъюнктуры. Следует отметить, что российская сторона весьма внимательно отслеживает возможности США в русле российско-турецкого дистанцирования и некоторые её действия содержат в себе интересные подтексты, в том числе и относительно американсского проекта по армяно-турецкой нормализации. Так, 10 октября этого года, во вторую годовщину подписания армяно-турецких протоколов в Цюрихе, МИД России выставил обновлённую за несколько лет справочную информацию по российско-турецким политическим контактам и торгово-экономическим связям на своём официальном интернет-сайте. Совпадение или один из сигналов того, что ситуация находится под контролем?

Фактор гипотетического сближения Армении и Израиля также может стать полезным для США ресурсом оказания косвенного влияния на Турцию для её настройки на конструктивную волну реализации проекта. США не заинтересованы в прогрессировании турецко-израильского разлада, но они ещё более не заинтересованы в продолжении турецкого внешеполитического курса на международную и региональную дискредитацию Израиля. В армяно-израильском сближении, происходящем на фоне турецко-израильского развода, для подстёгивания Турции к реализации своего проекта американцы заинтересованы с учётом таких факторов, как наличие в США влиятельных армянской и еврейской общин, использование вопроса Геноцида армян в качестве рычага давления на турок руками не самих американцев, а близких им израильтян и еврейской общины в США. Можно также указать сопоставимый опыт Армении и Израиля (сопоставимый для американцев) находиться во враждебном окружении и в условиях блокируемых соседними странами границ.

Турецкие политологи отмечают «эмоциональную восприимчивость» своей общественности в связи с периодически исходящими из Вашингтона, от Конгресса США отрезвляющими сигналами в сторону Анкары. Одной из последних оценок по этому поводу стали мысли профессора политологии Университета Бильги в Стамбуле И. Турана в статье под заголовком «Турция на подъёме», опубликованной в журнале «Россия в глобальной политике» (№ 5, сентябрь/октябрь 2011). Затрагивая вопрос американо-турецких отношений, автор указывает:«наличие многочисленных центров силы и влияния в американской политической системе чревато возникновением неожиданных проблем во взаимоотношениях. Деятельность этнических лобби в Конгрессе США, особенно в Палате представителей, привела к принятию эмбарго на поставки вооружений в Турцию, которое длилось с 1974 по 1977 годы. Совсем недавно возникла напряженность в связи с принятием резолюций о Геноциде армян. Хотя этот документ не дал конкретных результатов, подобные шаги крайне эмоционально воспринимаются турецкой общественностью, и она, в свою очередь, может заставить правительство предпринять радикальные шаги, которые станут настоящим испытанием для «образцового партнёрства». До недавнего времени Анкара могла рассчитывать на поддержку еврейского лобби… . Однако постепенное ухудшение отношений между Израилем и Турцией, начавшееся с жёстких израильских бомбардировок сектора Газа, достигло кульминации, когда израильтяне убили девять турецких граждан на борту корабля, перевозившего гуманитарную помощь для жителей Газы. Американо-израильский комитет по общественным связям (AIPAC) осудил действия Турции как провокацию, так что Анкара больше не может рассчитывать на поддержку еврейского лобби в американском Конгрессе».

Третий факторный уровень в виде сталкивания турок и иранцев по сирийской теме может иметь косвенное влияние на реализацию американского проекта на Южном Кавказе в том ключе, что открытием границы с Арменией турки попытаются создать один из противовесов Ирану в регионе, если ситуация вокруг Сирии будет ухудшаться именно в свете закулисного или публичного турецко-иранского противостояния. Этот противовес будет особенно нужен Турции в случае реализации указанного выше сценария разведения Турции и России по разным углам с чётким очерчиванием зон их определяющего влияния в регионе. Открытием своей протяжённой границы с Арменией Турция попытается девальвировать значимость 35 километров армяно-иранской границы, тем более, если это будет необходимо осуществить для снижения вероятного давления Ирана на Азербайджан. Сирийская тема – это фактически единственная тема, вокруг которой США могут добиться турецко-иранского дистанцирования.

Итак, все указанные вкратце факторы и сценарии выглядят в достаточно конфронтационном свете, когда американцы могут приступить к реанимации своего проекта, толкая его вперёд на колёсах российско-турецких осложнений, армяно-израильского сближения и турецко-иранского дистанцирования. Представляется, что регион должен окунуться именно в такой конфронтационный режим на своих непосредственных границах, чтобы американцам удалось довести свой проект до какого-либо результата. Может тогда действительно сбудутся некоторые предположения о том, что всё вокруг Армении будет пылать и гореть, а сама Армения пройдёт этот отрезок неспокойного времени без особых потерь.

А пока проект пребывает на заднем фоне развития иных более актуальных событий в соседних Южному Кавказу регионах. Задвинутость проекта на задний план, его недоразвитие до какого-либо ощутимого конечного результата стали, помимо прочего, следствием не совсем последовательной и не совсем рассчитанной на несколько ходов вперёд политики его главных разработчиков. Непоследовательность проявилась прежде всего в том, что из Вашингтона так и не поступил однозначный сигнал о том, что процессы армяно-турецкой нормализации и карабахского урегулирования не должны увязываться даже в малейшей степени. Обтекаемость поступивших от американцев формулировок о целесообразности параллельного протекания двух процессов скорее давала повод политикам в Анкаре надеяться на то, что в Вашингтоне всё же склоны увязывать два процесса, чем чётко отделять их друг от друга. В этом контексте позиция российской стороны выглядела более чётко и заключалась в констатации вредности связывания двух процессов, ибо в этом случае они оба могут зафиксировать регресс. Изъяны в расчётах американских проектировщиков, помимо тактической недооценки влияния азербайджанского фактора на выстраивание турками своего внешнеполитического курса на южнокавказском направлении, также выразились в более стратегических смыслах – реальная и долгосрояная нормализация армяно-турецких отношений не может быть достигнута без признания Турцией Геноцида армян. Нормализация по определению невозможна без примирения двух народов, а примирение в свою очередь недостижимо без признания Турцией Геноцида армян. Если проявленная Арменией добрая воля в виде отказа от предъявления Турции объективного условия по предварительному признанию последней Геноцида армян не получила адекватного восприятия и оценки со стороны турок и более того с их стороны последовал откровенный срыв процесса, то американский проект не имеет шансов на достижение результата в виде реальной нормализации отношений между двумя соседними народами. Хотя при этом проект не теряет своей геополитичности и может быть развит его авторами с учётом выдвинутых нами выше предположений по новым интересам США и факторам, способствующим продвижению данных интересов в рамках проекта.

В свой приблизительно второй год рождения, если считать с 31 августа и 10 октября 2009 года, дат, когда соответственно были представлены общественности и подписаны армяно-турецкие протоколы (всё предшествовавшее данным публичным событиям в армяно-турецкой нормализации носило строго конфиденциальный характер), американский проект под именем «армяно-турецкая нормалиация» похож на трудного ребёнка, который родился недоношенным, слабым, а теперь его родители хотят вдохнуть в него новую жизнь, не дав окончательно угаснуть. Перед этим «ребёнком» постоянно ставят новые цели, но ни одну из них он пока не в состоянии выполнить, потому что «недоразвитых детей» нельзя втягивать в большую политику.

Михаил Агаджанян - внешнеполитический аналитик

"Научного Общества Кавказоведов"