Арабский Восток стал ньюсмейкером номер один  в мире. Происходящие на наших глазах события в этом регионе  способны, без преувеличения, радикальным  образом изменить сложившийся в первом десятилетии 21 века миропорядок.

Однако было бы неправильно считать их беспрецедентными. Более тридцати лет назад (в 1979 году) мир также был крайне удивлен исламской революцией в Иране, названной «Белая революция». Последний шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви сделал ставку на  ускоренную модернизацию  страны. Любопытно, что потом его лозунги  стали провозглашаться правящими режимами  как на Арабском Востоке, так и в центральноазиатских странах СНГ.

Есть и еще одно крайне интересное совпадение. За 30 лет до появления термина «цветные революции» США требовали от иранского шаха либерализации и демократизации существующего режима.  И вот уже новая администрация Барака Обамы выдвигает те же требования – сейчас они называются «развитием институтов  гражданского общества» – уже к постсоветским режимам от Украины до Узбекистана.

Правда, заокеанские стратеги учитывают изменения в современном мире, не случайно одними из основных переговорщиков в «проблемных странах» теперь считаются представители исламской оппозиции, причем не всегда умеренной.  Так, Вашингтон на постоянной основе поддерживает контакты не только с оппозиционными узбекскими партиями «Эрк» и «Бирлик», но и с представителями исламского движения в этой стране.

Есть и другие общие  моменты для арабских стран и государств Содружества. Мировой  кризис наиболее сильно ударил по странам вне «золотого миллиарда». Невозможность «покупки пачки сигарет» стала чуть ли не основной движущей силой для политических перемен в Тунисе.

При этом инициаторами народных протестов в Тунисе и Египте стали не самые бедные слои общества, на передней план борьбы выдвинулась образованная молодежь, получившая приличное образование за границей, но не нашедшая достойного места на родине.

Схожая ситуация типична и для многих стран СНГ. Среднее поколение, воспитанное еще в советское время, склонно добиваться от властей экономических уступок и не настаивает в своем большинстве на политических реформах. Молодое же поколение, также получившее заграничное образование, настроено более радикально.

Но максимум, на что оно может рассчитывать в большинстве постсоветских стран, – работа в госаппарате со скромной зарплатой  или третьестепенные роли  в частных или полугосударственных корпорациях (чаще всего сырьевых).

Сформировавшийся  запрос на новые стандарты жизни  вызывает требования политических перемен. Чуть ли не основным раздражителем  для нового поколения выступает коррупция, уровень которой в большинстве стран Содружества запредельный. И так крайне непростую социальную  обстановку усугубляют клановость и практически полное отсутствие социальных лифтов.

Трудовая миграция в Россию позволяет частично снять социальную напряженность и наполнить национальные бюджеты стран СНГ за счет мигрантов. Но как у каждого явления, у трудовой миграции  есть крайне опасные для правящих режимов последствия. Трудовые мигранты вольно или невольно начинают ориентироваться на другие, чем в их родных государствах, жизненные ценности.

Не будет преувеличением  предположить, что если некоторые азиатские страны СНГ вернут хотя бы треть своих трудовых мигрантов, тамошние режимы не протянут и полгода.

Не случаен и повышенный спрос в ряде центральноазиатских странах  на альтернативные источники информации. По  данным  интернет-издания «Фергана.ру», спутниковая тарелка, дающая возможность принимать российские каналы без цензурных ограничений, стала заветной мечтой многих жителей постсоветских азиатских республик.

Считается, что арабские страны открыли череду высокотехнологичных, так называемых «твиттерных революций». Это утверждение не совсем верно: смс-сообщения активно использовались для мобилизации протестного электората во времена «оранжевой революции» на Украине в конце 2004 года. Возможности  новых технологий для смещения политических режимов  были широко использованы и в Молдавии в апреле 2009 года.

После поражения на парламентских выборах сторонники оппозиционной Либерально-демократической партии Молдавии 7 апреля собрали в центре Кишинева, по данным организаторов, до 20 тысяч человек. Для мобилизации молодежи были задействованы социальные сети, смс-сообщения.  Акция, которая ее организаторами подавалась как безобидный флеш-моб в «память о погибшей демократии», превратилась в погром правительственных зданий. Лидер Партии коммунистов Молдавии Владимир Воронин через несколько дней был вынужден согласиться на новые парламентские выборы, по их результатам  ПКМ потеряла большинство в парламенте и ушла в оппозицию. 

Организаторы  беспорядков в Кишиневе потом признали, что при организации «протестов против коммунистического режима» они активно использовали рекомендации  Говарда Рейнголда, изложенные в его книге  «Умная толпа». Рейнголд  описал, как  современные технологии Интернета социальные сети, мобильная связь, sms позволяют в считанные часы собирать людей в группы для осуществления масштабных проектов, вплоть до свержения правительства

Успешный опыт акций в Молдавии был творчески развит в 2011 году в Тунисе и Египте.
Внтуриэлитные противоречия  взорвали наряду с другими факторами политическую ситуацию на Арабском Востоке, и есть определенные основания предполагать, что подобные сценарии могут возникнуть и на пространстве Содружества.

«Wall Street Journal» опубликовал свой индекс стран, в которых могут произойти массовые народные выступления. По их расчетам, такая участь должна была постигнуть некоторые постсоветские азиатские автократии раньше, чем Египет и Тунис. Автор опубликованной 25 февраля статьи Ален Маттич основывает свой протестный индекс на показателях социальной несправедливости и склонности к восстанию. Склонность к восстанию Маттич выводит из среднего возраста населения, уровня безработицы и доли ВВП на душу населения. Он предполагает, что страны, где безработной молодежи больше, чем обеспеченных работой граждан среднего возраста, более взрывоопасны. Спусковым механизмом становится резкое повышение цен на товары первой необходимости, прежде всего, продовольствие. Постсоветские страны, по мнению американского политолога, находятся в первой двадцатке этого тревожного списка. Скажем, даже Грузии определено 18-е место...
Остается только надеяться, что американский журналист ошибся. -0-

Иван Савельев, аналитик «Независимого обозревателя Содружества» - для РИА Новости