Художнца, работающая на Арменфильме, двадцать лет писала книгу, которая сейчас может стать лучшим русским романом года.

Все то немногое, что известно об авторе этой книги, «работает» только на нее: это человек, который к писательству имеет мало отношения, она мультипликатор, из Армении; свой первый роман, который, по ее же признанию, скорее всего станет и последним в ее жизни, она в общей сложности создавала двадцать лет, причем первый вариант был написан уже в студенческие годы; в итоге о книге, написанной никому не известным доселе художником с Арменфильма вы не прочтете ни одного нелестного отзыва, более того — он уже получил «Русскую премию» как лучший зарубежный роман на русском языке, а сейчас находится в шорт-листе Букера. Что касается Букера, то это точно одна из тех книг, появление которых в «коротком списке» все-таки никто не предугадывал. Но сейчас уже не знаешь — может это очередная Сюьзан Бойл со своим зарытымгде-то еще в детстве большим талантом.

Хотя, конечно, «ни за что» Мариам Петросян ничего не получала. Она написала книгу редкого,мета-размера, который ничуть не теряет в силе воздействия на читателя оттого, что уже по тексту виден непрофессионализм автора. И размер — хотя он и может часто быть причиной потери интереса к книге, особенно у молодого потребителя, — здесь оправдан: целый мир, помещающийся в одном отдельном доме, (том самом «Доме») нельзя описывать короче. Почти еще пацан, «Курильщик», как его прозвали, молодой герой попадает в дом инвалидов, таких же как он, и перестраивается для другой жизни, в которой мало общего с буднями нас с вами. Это свойственно и другим закрытым учреждениям, но здесь написанного устава нет, а правила, по которым все происходит, придуманы самими калеками. Любое дальнейшее описание происходящего в книге будет ее простым пересказом, потому что два больших тома носят характер большой хроники. И вместе с тем — здесь нет документалистики и это хорошо, «честно» с литературной точки зрения; если она возьмет Букера, никто не будет спорить о том, что победила не литература, а журналистика.

Хотя, к сожалению, даже такая книга уже не несет сегодня того эффекта новизны, того удивления от прочитанного, того чувства, когда тебя будто ледяной водой окатили — того, что должно следовать за романом, который на самом деле достоин получать призы. К таким не отнесешь ни один из шести у того же Букера, к примеру. Может, реже награждения устраивать…