Два этих не связанных между собой события на самом деле стали следствием российско-китайского саммита. Решение посетить Курилы Медведев принял на фоне громкого скандала между Японией и Китаем в рамках территориального спора. Токио, естественно, взорвался от гнева. Премьер-министр Наото Кан (Naoto Kan) незамедлительно напомнил России, что Курильские острова являются неотъемлемой частью Японии. Токио выступил с дипломатическим демаршем. Министр иностранных дел Японии Сэйдзи Маэхара (Seiji Meihara) предупредил о "серьезном ущербе" для японо-российских отношений. Однако подаваемые Москвой сигналы совершенно понятны – она мягко продемонстрировала свое неодобрение по поводу воинственного настроя Японии в отношении Китая из-за спорных территорий в Южно-Китайском море. Находясь в КНР, Медведев отметил 65-ю годовщину советско-китайского союза в войне против Японии (1936-1945 гг.) и весьма акцентировано подтвердил солидарность России с Китаем – "Дружба с Китаем – это стратегический выбор Российской Федерации и это действительно тот выбор, который когда-то был скреплён кровью"; "Дружба между российским и китайским народами, скреплённая событиями военного периода, будет нерушимой и будет приносить пользу нашим будущим поколениям". 

Россия знает, что за Японией стоят Соединенные Штаты  Америки. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров в своей статье в китайской газете "Жэньминь Жибао", которая вышла в момент визита Медведева в КНР, выступил с критикой данного блока, заявив, что это наследие холодной войны все еще сохраняется в Азиатско-Тихоокеанском регионе, являясь "угрозой для национальной безопасности и источником разделительных линий, взаимного недоверия и подозрительности". Особой критике он подверг американские планы развертывания в Японии систем противоракетной обороны (ПРО). Московские аналитики предостерегают, что ПРО представляет угрозу как России, так и Китаю. Россия на "возврат США в Азию" (так этот процесс называют стратеги) реагирует без конфронтации. Но она также недвусмысленно заявляет, что американская стратегия создания под руководством Вашингтона коалиции желающих в лице "настроенных заодно с Америкой" азиатских государств является отражением негативного мышления. 

В качестве детальной критики американской затеи в Азиатско-Тихоокеанском регионе статья Лаврова заслуживает внимания со стороны Нью-Дели. Кроме того, визит Медведева в Китай подчеркнул несколько  важных моментов, имеющих значение для траектории движения трехстороннего формата, известного как "РИК" – Россия, Индия, Китай. Во-первых,  для России это не вопрос "или-или". Она будет усердно содействовать перезагрузке с США, но одновременно не допустит, чтобы разрушалось ее стратегическое партнерство с Китаем. Проамериканское лобби в Москве без устали твердит о "желтой угрозе" России в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Но Кремль имеет богатый опыт отношений с Вашингтоном, и он, видимо, учитывает тот факт, что тесные отношения с Китаем укрепят позиции России как усиливающейся державы в переговорном процессе с США и Западом. 

Российская дипломатия добивается чрезвычайных успехов в согласовании стратегического партнерства между Россией и Китаем со своими ключевыми национальными интересами в сфере стратегии, политики и экономики, несмотря на  то, что Москва осознает опасности, таящиеся в усилении КНР. Медведев вполне откровенно заявил изданию People's Daily, что российская внешняя политика основана на прагматизме и нацелена на продвижение национальных интересов страны и активизацию ее многовекторной дипломатии. В российских подходах масса полезного, и Индии есть чему поучиться в плане нормализации взаимоотношений с Китаем. 

Лейтмотивом российско-китайского саммита стало сотрудничество в области энергетики. Россия наконец-то решилась на освоение новых рубежей энергетического сотрудничества между нефтедобывающей страной №1 в мире и самым крупным на планете потребителем энергоресурсов. Российский заместитель премьер-министра Игорь Сечин сказал об этом кратко и выразительно: "Практически нет пределов роста газового потребления в Китае. У России достаточно газа для развития китайской экономики". Американские попытки двух последних десятилетий диверсифицировать импорт энергоресурсов Запада с целью лишения Москвы "инструмента геополитического давления" на западную политику оказались тщетными. Напротив, теперь у самого Запада появляется дурное предчувствие, и он опасается, что Россия радикально диверсифицирует собственный энергетический экспорт таким образом, что это создаст ему конкуренцию со стороны Китая. Россия точно так же превращается в "незаменимого" партнера для КНР. Начиная с 2011 года, она в течение предстоящих двадцати лет поставит по трубопроводам в Китай 300 миллионов тонн нефти. А по двум запланированным к строительству газопроводам в КНР намечено перекачать 30 миллиардов кубометров газа. Китай, со своей стороны, пустит российские нефтяные компании на свой высокодоходный розничный рынок энергоресурсов. 

Та поспешность, с которой Обама позвонил в Кремль и дал ему зеленый свет на вступление России в ВТО после долгих лет проволочек и пустых разговоров, говорит о той настоятельной потребности, которую испытывает Вашингтон в вопросе ускорения перезагрузки с Москвой. Блок НАТО пригласил Медведева принять участие в своем саммите в Лиссабоне, который состоится в ноябре, а Франция в октябре проведет трехстороннюю встречу в верхах с участием Германии и России. Тем не менее, пустынный ландшафт связей России и Запада усеян высохшими останками былых надежд и оптимистичных ожиданий. Поэтому Россия стремится развивать отношения с Китаем и в оборонном секторе. Лавров заявил в Пекине, что две страны обсуждают "очень серьезные долгосрочные проекты", и что "результаты станут скоро известны". Особенно важным является следующее высказывание российского министра: "Мы [Россия и Китай] не сомневаемся, что военно-техническое сотрудничество это одна из важнейших областей нашего стратегического взаимодействия и партнерства … Я повторю: планы в этой области весьма обширны". 

Далее, Россия открывает двери для крупномасштабных китайских инвестиций в целях развития своих отсталых дальневосточных регионов, а также для высокотехнологичных проектов. Влиятельный московский комментатор написал по этому поводу: "Для Америки Китай это очевидный стратегический соперник … Однако усиление экономической зависимости вынуждает двух соперников вести себя осторожно и ответственно. Именно такого эффекта мы [Россия] должны добиваться в российско-китайских отношениях, так как схожесть мировоззрений это менее существенный вопрос, чем заводы и грузовые контейнеры, перевозимые через океаны … Вывод таков: мы будем углублять политические отношения через экономику … Ключевая цель сегодняшней российской политики это инновационная модернизация страны … Китай прилагает огромные усилия для развития своей базы интеллектуальной собственности, и в целом центр глобальных инноваций смещается сейчас в сторону Азии, куда, конечно же, входит и Китай. С точки зрения стратегии Россия должна сделать новые выводы". 

Безусловно, Москва прекрасно понимает, что отношения с США останутся для Китая главным внешнеполитическим приоритетом – как и для России. Когда Медведев отвечал на телефонный звонок Обамы, официальная газета China Daily опубликовала комментарий, в котором прозвучала мысль о том, что застопорившиеся китайско-американские военные связи "необходимо возобновить в интересах оптимального развития двусторонних отношений, а также укрепления мира во всем мире. Две страны не считают друг друга врагами и не хотят военной конфронтации. Китайско-американские взаимоотношения должны базироваться на "гарантированной взаимозависимости". Москва также заявила недавно о своем намерении заключить имеющий обязательную силу договор с НАТО по вопросу "взаимной военной сдержанности", а также отметила, что серьезно рассмотрит предложение альянса о создании совместной системы противоракетной обороны.

Но основой российско-китайского стратегического партнерства является та деликатность и отзывчивость, которую каждая из сторон проявляет в отношении ключевых озабоченностей и жизненно важных интересов друг друга. Россия полностью поддерживает Китай в вопросах Тайваня, Тибета и Синьцзяна, а также демонстрирует свое недовольство Японии. На совместной пресс-конференции с Медведевым китайский руководитель Ху Цзиньтао подтвердил такое отношение, заявив: "Китай и Россия будут обеспечивать мир во всем мире, международную стабильность, способствовать оживлению, оздоровлению и стабильному развитию мировой экономики". Далее Ху Цзиньтао призвал развивать двусторонний механизм "стратегического взаимодействия, одновременно укрепляя взаимоподдержку по важнейшим вопросам, касающимся ключевых национальных интересов друг друга".

И наконец, их представления о "многополярности" или "полицентризме" международных отношений, о "демократизации" мирового порядка, о перестройке международной финансовой системы и т.д. действительно отражают долгосрочную стратегию этих стран. Если суммировать сказанное, то они остро осознают свои общие интересы. И вот здесь-то свою роль должен сыграть трехсторонний формат "РИК", которому предстоит догонять взаимоотношения России и Китая. Новое мышление Нью-Дели, находящее в последнее время созидательное отражение на многих направлениях внешней политики, также должно учитывать суть и смысл существования "РИК" в региональной и международной среде.

М. К. Бхадракумар (M K Bhadrakumar)