Германия — экономический и политический гигант Старого света, страна, на могучей экономике которой во многом зиждется стабильность Европейского союза. От мнения и подходов Берлина в значительной мере зависит выработка консолидированной политики ЕС.

В этом смысле поездка президента имела большое значение для процесса сближения нашей страны с Европой. А прозвучавшие из уст главы государства оценки региональных реалий, несомненно, помогли немецкому политическому классу получить более четкие представления о ситуации в очень важном для Евросоюза районе мира. В своем выступлении “Армения: Во имя процветания и безопасности на Южном Кавказе” в Фонде Конрада Аденауэра в Берлине Серж Саргсян, в частности, заявил: “С болью констатирую, что межгосударственные границы на Южном Кавказе больше разделяют, чем объединяют нас”.

Разумеется, в мире немало мест, где люди также страдают от застарелых проблем, испытывают обоюдную вражду. Но как раз в этом отношении примечателен пример канцлера Конрада Аденауэра, который в свое время сумел увидеть “эскиз” будущей мирной Европы и место своей страны в ней. Такое будущее возможно и для Южного Кавказа, уверен Серж Саргсян. Но надо четко видеть цель и иметь волю к ее достижению. Между тем, по мнению президента, нет уверенности, что уроки, полученные в период острых конфликтов, которыми сопровождалось окончание “холодной войны” и строительство новых независимых государств, правильно поняты, что из них сделаны необходимые выводы.

Серж Саргсян уверен, что народы Южного Кавказа имеют только одну возможность избежать губительного развития событий в теперешней взрывоопасной ситуации — это “осознать и увидеть будущее как единый горизонт”. Армения многократно призывала соседний Азербайджан поставить возможности двух стран на службу региональной стабильности и развитию. Ответ известен. Но это не должно быть причиной для утраты оптимизма. Ведь “в конце концов, когда в регионе начнутся экономические интеграционные процессы, мы действительно сможем с большей легкостью решить карабахский вопрос и обеспечить безопасное и процветающее существование наших народов, в отличие от сегодняшней атмосферы недоверия и сомнений”.

Именно с верой в лучшее будущее, стремясь устранить разделительные линии и установить атмосферу доверия, стимулировать экономическое сотрудничество как залог создания благоприятного пространства для решения политических проблем Ереван инициировал процесс нормализации отношений с Турцией. Но инициатива пока не увенчалась успехом. Почему? Дело в том, считает Серж Саргсян, что Анкара отступила от взятых обязательств и не только не ратифицировала подписанные армяно-турецкие протоколы, но и вернулась к языку предусловий и даже угроз.

Вот и продолжает оставаться блокированной единственная на сегодня закрытая граница в Европе — армяно-турецкая. Президент считает, что причин тому немало, много говорят, например, об “азербайджанском факторе” давления на Турцию, а “некоторые западные аналитики” пытались убедить его, что в основе позиции турецкого руководства лежит внутриполитическая конъюнктура, связанная с предстоящими выборами.  Глава государства спорить с такими утверждениями не стал. Но добавил, что “более глубокий анализ приводит к единственному выводу: в нашем регионе пока в ходу стремление решать проблемы за счет другого, подход “Я силен, поэтому я буду диктовать решения”.

Политика “ноль проблем с соседями” дает нулевой результат. И так продолжится до тех пор, пока Турция будет искать свои интересы в нашем регионе в контексте столкновения интересов, а не их сопоставления”. Между тем настало время чтобы “лидеры региона поднялись выше узких политических повесток и противоречий, проявив истинно лидерские качества, направленные на формирование будущего. Надеюсь, подобные изменения мы можем увидеть у нынешнего поколения руководителей”, — подчеркнул президент.

Весьма актуально прозвучали высказывания относительно Ирана и связанных с этой страной известных международных коллизий. Учитывая, что для многих его слова прозвучат непривычно, Серж Саргсян сказал, что понимает — его подход некоторыми может быть воспринят скептически. Но он убежден, что в решениях, связанных с регионом, Иран игнорировать нельзя, да и невозможно. “Для региона очень важно рассеять у Ирана чувство опасности. Без этого нет решений ни завтрашних проблем, ни даже сегодняшней ядерной проблемы”, — отметил президент. Это, заметим, было сказано в контексте подхода к решению политических проблем через экономическое сотрудничество в регионе.

Отсюда ясно, что Ереван по меньшей мере не считает принятые в отношении Ирана санкции наилучшим и тем более безальтернативным способом разрешения иранской ядерной проблемы. Думается, в Тегеране по достоинству оценят столь взвешенный подход. Да и в целом немецкие наблюдатели и аналитики единодушно оценили доклад президента как весьма уравновешенный, миролюбивый и свидетельствующий о стремлении Еревана решать проблемы путем переговоров и нахождения компромиссов.

Слушатели доклада задали главе государства немало вопросов. Был среди присутствующих и, как он сам представился, некто Аджибейли — азербайджанец, уроженец одной из деревень под Агдамом. По словам этого уроженца, его деревня “с 1992 года находится под оккупацией армяно-российских военных объединений. Уже 18 лет я не могу вернуться в свое село. Отсюда и мой вопрос, многоуважаемый господин Саргсян: до каких пор будете занимать мое родное село?”

На это президент спокойно сказал: “Я очень прямо отвечу на ваш прямой вопрос: столько времени, сколько вы будете позволять себе четыре существенные ошибки в одном предложении. Во-первых, в 1992 году все было наоборот, азербайджанские войска именно с Агдама нападали на Нагорный Карабах и заняли большую часть его. Во-вторых, в названном вами регионе никогда не было хотя бы одного русского солдата, и не надо собственное поражение объяснять какими-то обстоятельствами. В-третьих, я не имею никакого отношения к войскам, которые находятся в этом регионе. Эти территории контролируются Вооруженными силами Нагорного Карабаха. Это было навязано, потому что 150-тысячное население Нагорного Карабаха не могло начать войну против Азербайджана с населением в несколько миллионов. Это была навязанная война, которая заставила население Нагорного Карабаха взять оружие и ценой своей крови и смерти своих детей защитить свою независимость”. А в ходе встречи с армянской общиной Германии в очередной раз подчеркнул, что “в вопросе Нагорного Карабаха мы не намерены что-либо уступать и торговаться. Армения никогда не согласится с решениями, которые противоречат нашим интересам”.

Несомненно, все эти оценки и подходы были озвучены и в ходе встреч и переговоров Сержа Саргсяна с федеральным канцлером Ангелой Меркель и председателем Бундестага Норбертом Ламертом. Есть все основания считать, что возникшее взаимопонимание послужит укреплению двусторонних отношений наших государств. Процесс очень важный для нас, особенно с учетом того, что Германия — одна из немногих стран, в торговле с которой у Армении сложился положительный баланс. Укреплению и развитию взаимосвязей, безусловно, будет способствовать и будущий визит в Ереван Ангелы Меркель, которая с удовольствием приняла приглашение Сержа Саргсяна посетить нашу страну.

Визит состоится в будущем году. Как оказалось, в молодости, в советские времена, Меркель уже побывала у нас и вынесла из этой поездки самые положительные впечатления. Особенно это относится “к армянским церквам”, поделилась воспоминаниями госпожа канцлер. Что, заметим, неудивительно — дочь протестантского пастора, выросшая в сложной для церкви атмосфере бывшей ГДР, не могла не заметить уважения, с которым в нашей стране люди относились к церкви, ее роли в жизни народа. Хотя тогда это и у нас не поощрялось. Потому-то и запало навсегда в память молодой девушки, которая, восторженно глядя на библейский Арарат, вряд ли могла тогда представить, что второй раз увидит Гору уже в ранге федерального канцлера объединенной Германии.