Между тем, Турция, воочию наблюдавшая за сложностями, которые переживает их партнер по протоколам на пути продвижения их к парламентской ратификации, день ото дня еще больше усугубляла ситуацию. Премьер-министр Эрдоган ежедневно добавлял градус непримиримости, связав протоколы с урегулированием карабахского конфликта. Глава МИД Ахмед Давудоглу, представляя документы в парламенте страны, без тени сомнений перечислил предусловия Турции, нашедшие там место. Армянская общественность пребывала в некотором шоке. Неужели позиции наших властей настолько слабы, что они не могут резко отпарировать. Откровенно говоря, в заявления о том, что подкомиссия историков не будет обсуждать проблему Геноцида, мало кто верил. Еще меньше верили в то, что армяно-турецкий процесс никоим образом не связан с карабахским конфликтом и его урегулированием. Все считали это плохой игрой при хорошей мине, или же просто отговорками.

Между тем, мало кто задавался вопросом, а могут ли вообще переговорщики с Турцией от армянской стороны обсуждать проблему Геноцида, если в Конституции и других законодательных актах республики четко указано, что армянское государство должно всячески продвигать международное признание трагедии? Или же, насколько небезопасно для армянской власти складывать проблему Карабаха и диалог с Турцией в единую корзину? Возможно ли это в принципе?

Решение Конституционного суда Армении гласит, что открытие армяно-турецкой границы и установление дипломатических отношений между странами, а также любые другие шаги сторон в рамках реализации протокола, не могу поставить под сомнение или же каким-либо образом подорвать усилия Армении по признанию Геноцида. Проще говоря, КС зафиксировал лишь то, о чем неоднократно говорил и президент, и министр иностранных дел Армении — предусловий по Геноциду в протоколах нет. И отныне обсуждение темы Геноцида с Турцией – нарушение решения Конституционного суда.

В этом контексте недовольство Турции – лишнее свидетельство того, что сами турки думали иначе. А они действительно предполагали, что итогом работы подкомиссии может стать опровержение факта Геноцида армян, то есть, фактически, исторический коллапс армянской нации.

Однако разочарование, вызванное среди турецких политиков вердиктом КС Армении, ничто по сравнению с ударами, которые Анкара получила из Вашингтона, а потом и Москвы. Эти два центра планомерно и уверенно разрушили вторую часть турецких надежд, а именно, под поводом армяно-турецкого диалога добиться поражения армянской стороны в карабахском вопросе. Фактически Анкара намеревалась использовать вопрос открытия границы с Арменией в качестве рычага давления на нее же в карабахском вопросе. Стратегия не новая. И если раньше речь шла о блокаде, то сейчас идет о возможности ее снятия в обмен на уступки. Между тем, встреча турецкого премьера Эрдогана в Москве с его российским коллегой Владимиром Путиным, а до этого в Вашингтоне с президентом США Бараком Обамой, показала, что у центров силы иные взгляды на проблему. Путин прямо заявил о том, что увязывать две проблемы – стратегически и тактически неверно. Обама ничего не заявил, однако в дни визита Эрдогана в США в самой Турции произошли некоторые события, которые могут быть расценены за такой ответ.

Итак, Турция получила однозначный и мощный сигнал о том, что открытие границ с Арменией и установление дипломатических отношений — процессы автономные, не связанные с Геноцидом и Карабахом. Сигналы поступили из мировых столиц по поводу Карабаха и из Еревана — по поводу Геноцида. Реакция турок была ожидаемой. Они пригрозили остановить диалог. А это означает, что кроме них самих никто не видел в протоколах предусловий. По всей видимости, Анкаре придется иначе взглянуть на подписанные в Цюрихе документы. Конечно, в том случае, если она действительно идет на примирение с Арменией и армянским народом, а не ловит рыбку в мутной воде. Впрочем, последнее, как оказалось, любимое занятие турецких политиков. И это мы видим не только на примере Южного Кавказа, но и Ближнего Востока.

Комментарии:

Ф.И.О.
Email