Александр Хлопонин стал пятой или шестой фигурой, которую, как утверждала молва, Кремль начал рассматривать в качестве представителя Президента по Кавказу. Сразу же после озвучивания Дмитрием Медведевым своей инициативы по введению поста смотрящего за Кавказом, эксперты и политики бросились гадать, кто мог бы таковым стать.

Владимир Жириновский предположил, что этим представителем мог бы стать Сулейман Керимов или прощенный ныне олигарх Михаил Гуцериев. Глава Духовного управления мусульман Поволжья Мукаддас Бибарсов озвучил кандидатуру бывшего полпреда в ЮФО Дмитрия Козака. Кто-то озвучил фамилию вице-спикера Совета Федерации Александра Торшина, а мусульманский деятель Абдул-Вахед Ниязов предположил, что таковым мог бы стать Рамзан Кадыров в ранге вице-премьера.

Однако после всех этих экспертных гаданий со стороны Кремля повисла такая долгая пауза, что многим показалось, что Президент забыл о данном обещании. Но коридоры и кабинеты Кремля – не то место, где принято забывать о принятых системных решениях. И вот совсем недавно поползли слухи, что поиски постпреда по Кавказу продолжаются, и что в качестве одной из кандидатур на этот пост рассматривается Сергей Шойгу, чему тот активно сопротивляется.

В итоге ставка была сделана на человека, весьма далекого от Кавказа. Ниже я приведу дежурный перечень того, что принесет это назначение региону. Среди очевидной слабости Хлопонина стоит назвать абсолютное незнание им региона. Но этот же фактор можно рассматривать и как его силу. В менеджменте есть прием назначать на проблемный участок, об который обломало зубы несколько прежних управленцев, совершенно нового, далекого от этой сферы, но профессионального человека, который сможет посмотреть на проблему совершенно с новой стороны.

Или, перефразируя выражение Эйнштейна о том, что невозможно решить проблему теми же методами, что ее создали, Кремль, как видно осознал, что невозможно решить проблемы Кавказа тем людям, которые их же и создали. А теперь, что касается преимуществ нового назначенца Кремля на Кавказе.

Семь плюсов «главного по Кавказу»

Во-первых, как уже отметили практически все эксперты, в лице Хлопонина на Кавказ приходит эффективный менеджер и технократ новой волны. В его активе то, что он фактически вытащил такой сложный край, как Красноярский.

Во-вторых, он – достаточно обеспеченная фигура, и он точно не будет рассматривать свое новое назначение как возможность для извлечения нетрудовых доходов. А в этой ситуации трудно предположить, кто и чем мог бы подкупить Хлопонина на новом посту в попытках пролоббировать через него определенные решения, откаты или восприятие сквозь пальцы финансовых преступлений на местах.

В-третьих, Хлопонин, как русский и выходец не из региона достаточно свободен от национальных и клановых пристрастий и обязательств. То есть на новом посту для него единственным ориентиром могут быть только директивы Кремля, а единственной целью – вновь доказать собственную эффективность в качестве менеджера крупного региона и на новом месте.

В-четвертых, Хлопонин – человек от земли, бывший руководитель крупного и проблемного региона, реально знакомый с масштабами возникающих задач и не боящийся браться за их разрешение, а не паркетный чинуша из пыльных кабинетов в пределах Садового кольца. Это дает Кавказу надежду на то, что его проблемы будут не закатываться танками, а хотя бы рассматриваться.

В-пятых, за Хлопониным, как за некоторыми другими называвшимися выше фигурами, нет груза прошлых ошибок, непопулярных решений и проваленных проектов применительно к Кавказу. То есть он для региона человек абсолютно чистый.

В-шестых, новый полпред пользуется как президентским, так и премьерским доверием, поскольку его становление в качестве руководителя региона состоялось еще при Путине, а назначение на столь ответственный сектор – при Медведеве.

В-седьмых, он – не силовик, а управленец, что для региона истерзанного ястребами в погонах, как целебное снадобье на глубокие раны. Данный факт также свидетельствует о том, что Кремль в решении проблем Кавказа все-таки решил сделать ставку на повышение эффективности управления, а не на зачистки и ликвидации непокорных.

Но это же и означает, что по логике Кремля основным фактором резкого обострения ситуации в регионе являются социально-экономические дела. Несомненно, это справедливо в отношении таких проблем, как коррупция, клановое противостояние, безработица, высокий уровень низовой экономической преступности.

Но это же абсолютно мимо относительно проблемы радикализации исламской молодежи и выхода ее на тропу непримиримой войны с режимом. Поскольку в регионе основным фактором радикализации и ухода молодежи в лес являются отнюдь не экономические проблемы. Свидетельством чему являются неоднократные случаи ухода в лес парней из весьма состоятельных семей и с весьма перспективных социальных позиций.

Новая философия менеджеризма

Оттого, как представляется, проблемы Кавказа не под силу будет решить никакому кризис-менеджеру, если он не придет в регион с новой философией и с новыми подходами. Ведь наряду со всеми этими трудностями основная проблема Кавказа в первую очередь заключается в том, что не получается эффективно управлять и направлять в созидательное русло человеческую энергию, которая копится в этом регионе. А энергия социальная копится здесь огромной силы.

Я уже неоднократно приводил пример с расщеплением ядерного топлива, при котором выделяется огромное количество энергии. На Кавказе же сегодня катастрофическими темпами под влиянием западной массовой культуры идет разрушение традиционной нуклеарной структуры кавказского общества. При этом высвобождается огромная социальная энергия. К сожалению, сегодня эта энергия направлена зачастую на разрушение. Но есть возможность направить ее и на созидательные цели.

Поэтому на Кавказе нужен не столько человек, который в первую очередь сумеет побороть коррупцию, замирить войну кланов и эффективно распределить бюджетные деньги, сколько тот, который сможет совладать с этим импульсом социальной энергии огромной силы, исходящей с Кавказа и направить его в позитивное русло.

А какой окрас имеет сегодня эта социальная энергия? На Кавказе сегодня мы наблюдаем бурное исламское возрождение. И этого не нужно бояться. Сегодня пик атеизма и секуляризма в мире уже пройден. Идет активное возвращение религиозных ценностей в политику. Сегодня президент, премьер-министр посещают церковь, посещают мечеть, принимают патриарха.

Сегодня мы на примере Чечни и Ингушетии видим, что без апеллирования к исламским ценностям не получается справиться с ситуацией. Самый молодой кавказский политик Рамзан Кадыров являет нам пример привнесения исламских ценностей в политику и использования их в управлении и восстановлении региона.

Его же примеру следует Юнус-Бек Евкуров. Кто бы мог подумать, что полковник военной разведки, вернувшись на Кавказ в качестве президента, войдя в правительственный комплекс, в первую очередь спросит: «Где здесь молитвенная комната?»

Я предполагаю, что ситуация и в Дагестане останется неразрешимой до тех пор, пока президент, глава республики, представитель президента не будут отвечать чаяниям народа, который жаждет быть услышанным, чтобы его духовные запросы нашли отклик на уровне власти. И здесь применима формула, которую предложил европейский интеллектуал Тарик Рамадан. Он предлагает Ислам воспринимать не как проблему, а как средство ее решения.

Что делать?

На мой взгляд, когда происходит разрушение традиционного общества, когда происходит слом всех прежних традиционных связей, которые сохранялись до сегодняшнего дня, даже у Рамзана Кадырова могут возникнуть большие сложности в стратегической перспективе. Он сделал ставку на традиционную составляющую чеченского народа, на тейповую структуру, чеченские адаты, кадирийский тарикат и «традиционный Ислам», но эта почва будет уходить из-под ног.

Да, его подход сегодня в целом работает, но будущее, на мой взгляд, весьма чревато проблемами. Радикализация молодежи уже сейчас являет нам такой пример. Тому свидетельство даже тот факт, что через столько лет после ликвидации Северо-Кавказского округа, и попыток забыть Кавказ, растворить его в русских областях, Кремль воссозданием СКФО подтвердил необходимость вычленения проблем региона «в отдельное дело».

Почему так происходит? Да потому что идет разрушение этой традиционной почвы под воздействием двух мощнейших факторов. Первый – это наступление агрессивной западной массовой культуры, как уже говорилось. И второй – наступление на кавказское традиционное общество неотвратимо надвигающейся экспансионистской волны глобального процесса исламского пробуждения и модернизации.

Сегодня исламская модернизация и на российских просторах, и на Кавказе в частности, идет стремительными темпами. К сожалению, пока не мы, не сторонники поступательного развития исламского общества управляем этой энергией и этими процессами на Кавказе. Не мы управляем этой инициативой по модернизации Ислама и исламского сообщества.

Ею управляют иные силы. Только тот человек, который способен перехватить инициативу на этом поле по управлению социальной энергией мусульманского сообщества, только тот человек, который способен задать правильный вектор модернизационных процессов в самом исламском сообществе, способен справиться с нарастающим комом проблем.

И сегодняшняя проблема радикализации молодежи коренится не только и не столько в социально-экономических проблемах. Многим мусульманским народам, к сожалению, не привыкать к бедности. Потом эти проблемы ведь встречается не только в нищих Сомали или Афганистане, но и в живущих в достатке Лондоне и Нью-Йорке. Это общая проблема всех мусульманских сообществ по всему миру независимо от уровня их развития и экономического состояния. Как мы уже говорили, на джихад уходят не только нищие, но все больше и все чаще весьма обеспеченные.

И если была бы сделана ставка на людей с горящими сердцами, которые воспринимают свое усердие и работу на этом поприще, как сказал недавно Юрий Лужков на конференции «Россия и Исламский мир», в качестве «созидательного джихада», вот тогда бы мы приняли инициативу в управлении социальной энергетикой обновляющегося исламского общества и поставили бы ее на службу конструктивным целям.

Представляется, что Кавказу нужен эффективный кризис-менеджер и имам созидательного джихада в одном лице. Но, кажется, это не совсем реализуемая модель в случае с Хлопониным. А своего эффективного имама-менеджера, которому бы Кремль доверил бы новоиспеченный округ, Кавказ взрастит еще не скоро.

Русский Журнал