Нужно также отметить, что французский дипломат является превосходным аналитиком и очень тонко представляет себе самые деликатные стороны политики в Южном Кавказе и в других регионах. Почему именно француз назначен сейчас на пост спецпредставителя Евросоюза по Южному Кавказу, трудно сказать однозначно, но можно предложить некоторые рассуждения на эту тему. 

Прежде всего, следует отметить, что Франция долгие годы является сопредседателем в Минской группе ОБСЕ (по урегулированию нагорно-карабахского конфликта), а также и то, что Франция сыграла уникальную роль в гашении и урегулировании грузино-российского военного конфликта, и выполнила эту задачу блестяще. Но, видимо, имеются более принципиальные факторы назначения французского дипломата на эту должность. Видимо, произошло некоторое ключевое событие, которое не было в достаточной мере отражено в публичной дискуссии, а именно - были выяснены нынешние и потенциальные возможности и намерения США и России в Черном море и на Южном Кавказе. 

Если быть более кратким, то Россия продемонстрировала явный провал в региональной политике, и ее мечты по поводу «равноудаленности» от Армении и Азербайджана развеялись, как туман, и на этом этапе Россия сделала все, чтобы отдалить от себя Армению и армянский народ, одновременно не приобретя ничего существенного в отношениях с Азербайджаном и Турцией. 

США вернулись к прежним планам по усилению своего присутствия во внутренних регионах Евразии и стали игнорировать позиции и интересы России во всех функциональных и геополитических направлениях. Но, несмотря на то, что позиция США выглядит более активной, чем России, американцы не испытывают никакого энтузиазма по выдвижению каких-либо новых инициатив по урегулированию конфликтов и проблем в регионе. 

В известном смысле, политика России за последние 10 лет в значительной мере способствовала выстраиванию и упрочению позиций США, которых вполне устраивает нынешнее положение всех государств и общая расстановка сил на Южном Кавказе. В данной ситуации возникла востребованность в «третьем» принципиальном участнике, которым может быть только Европейский Союз, а вернее, Франция, которая выражает интересы Европы. Вполне понятно, что, в отличие от США и России, европейцы не обладают необходимыми операционными возможностями, что необходимо для влияния в таком регионе, как Южный Кавказ, Но это не означает, что Европа примет пассивную позицию в политике региона и предпочтет просто наблюдать за региональными процессами. 

Для понимания позиции Франции и ее партнеров в Европе в региональной политике, необходимо внимательнее рассмотреть политические события в арабских странах, прежде всего, в Ливии и в Сирии. При этом, нужно принять во внимание позиции обоих ведущих европейских партнеров Франции, то есть, Германии и Великобритании, что означает сочетание более умеренной и одновременно достаточно активной политики. 

Сейчас нет сомнений в том, что Франция разработала свою политику в отношении Восточной Европы и Южного Кавказа, что предполагало учет новых обстоятельств в политике Турции, Ирана и России. Как известно, Франция заняла более жесткую позицию в отношении Ирана и проводит очень деликатную, практически, латентную, но действенную политику в отношении Турции, когда тактики Франции и США во многом совпадают, что выражается в политике «сдерживания» внешнеполитических амбиций Турции в регионах. 

Пока трудно достаточно подробно и уверенно определить политику Франции в отношении Южного Кавказа, тем более, что, выступая от имени Европы, а это, фактически, так и происходит, Париж должен учитывать взгляды и позиции своих европейских партнеров. Но имеются некоторые признаки того, что европейцы и, прежде всего, Франция предпочитают не инициировать новые амбициозные проекты, прежде всего, по проблемам «урегулирования». 

Скорее всего, Франция и Европа предпочтут поощрить политику поддержания «статус-кво», при последовательном продвижении взаимопонимания между сторонами конфликтов. Видимо, это не просто политическая стилистика, а весьма прагматичная политика, которая, несомненно, имеет основания, так как многократно повторенные «принципы урегулирования» пока ни к чему не привели, кроме усиления напряженности.