Более восьмидесяти лет назад турецкие власти бесцеремонно выдворили из страны наследника оттоманского престола Эртогрула Османа (Ertuğrul Osman) вместе с семьей. Большую часть своей жизни - а прожил он 97 лет - Осман провел в скромной манхэттенской квартире над булочной.

Но в сентябре на его похороны в саду величественной стамбульской мечети Ахмедие пришли тысячи людей, в том числе правительственные чиновники и знаменитости. Некоторые даже целовали руки ныне живущим членам династии, которые, похоже, были в шоке от такого низкопоклонства.

По словам историков, демонстрация почтения по отношению к человеку, который мог стать султаном, стала поворотным моментом в реабилитации Османской империи, долго подвергавшейся остракизму в современной светской Турецкой Республике, созданной Мустафой Кемалем Ататюрком в 1923 году. В годы правления Ататюрка об империи вспоминали, главным образом, в контексте ее упадка и унизительного поражения от союзников в годы Первой мировой войны, за которым последовал раздел.

Проводы Османа стали очередным проявлением того, что социологи называют "оттоманией" - обращением к эпохе завоеваний и богатой культуры, когда султаны правили империей, простиравшейся от Балкан до Индийского океана, претендуя на духовное лидерство в мусульманском мире.

Тоска по дням былой славы - а ее испытывают и мусульмане, и секуляристы - отчасти отражает досаду турок на Европейский Союз, который, по всей видимости, не хочет принимать их в свои ряды. В стране, где напряженность в отношениях между религией и секуляризмом в любой момент готова выйти на поверхность, новый правящий класс, состоящий из ревностных мусульман, воспользовался ностальгией по Османской империи, чтобы бросить вызов прозападной элите, возникшей в годы правления Ататюрка, и сформировать национальную идентичность Турции как амбициозного регионального лидера.

"Турок привлекает героизм и слава оттоманского прошлого, потому что оно принадлежит им", - говорит Ильбер Ортайлы (İlber Ortaylı), директор музея Топкапы. Будучи хранителем роскошного дворца, который 400 лет служил резиденцией османским султанам, он с большим энтузиазмом выполняет неофициальную роль стража оттоманского наследия. "В популярном сознании султаны занимают такое же место, как Дуглас Макартур или генерал Паттон у американцев".

Нынешняя мода на все оттоманское - а это и многочисленные исторические фильмы, и популярность фарфоровых пепельниц, украшенных изображениями наложниц из гарема, - порой принимает такие формы, что настоящий султан наверняка побледнел бы от возмущения.

Во время Рамадана Burger King предлагал специальное султанское меню с блюдами, популярными в оттоманскую эпоху. В рекламном ролике янычар с тюрбаном на голове призывает зрителей "смести все гамбургеры до единого".

Оттоманией заразилась и турецкая молодежь: 20-летние ходят на дискотеки в футболках с такими лозунгами, как "Империя наносит ответный удар" или "Страшные турки". Обидное наименование, данное османским завоевателям европейцами, стало дерзким символом самоутверждения.

42-летний Керим Сардж (Kerim Sarc), владелец фирмы Ottoman Empire T-Shirts и отпрыск знатной оттоманской семьи, считает, что теплые чувства к могущественной империи, просуществовавшей более 600 лет и однажды подступившей к вратам Вены, вызваны долгой борьбой за членство в Европейском Союзе. ЕС предъявил Турции жесткие условия, требуя, в частности, пойти на компромисс по многолетнему спору вокруг Кипра.

"К нам, туркам, в Европе относятся как к бедным отсталым крестьянам", - говорит он.

Оттоманское возрождение ощущается и в высших политических кругах страны: правительство Партии справедливости и развития, преданное исламской традиции, активно наращивает взаимодействие с бывшими колониями Османской империи, включая Ирак и Сирию, что можно считать, как минимум, частичной переориентацией внешней политики на восток. Турецкие аналитики называют этот курс "нео-оттоманским".

Такой сдвиг встревожил чиновников в Европе и Вашингтоне, и ожидается, что в понедельник премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган на своей встрече с Бараком Обамой в Белом доме заверит американского президента в том, что Турция не отказалась от курса на Запад.

О популярности оттоманской мифологии свидетельствует следующий эпизод. Во время дебатов в швейцарском Давосе в январе этого года Эрдоган публично упрекнул президента Израиля Шимона Переса за войну в Газе. В Турции сторонники встречали его возгласами "Вернулся наш фатих!" Имелся в виду Фатих - то есть, завоеватель - султан Мехмет II, который в 1453 г. в возрасте 21 года покорил Константинополь, нынешний Стамбул.

Коллеги говорят, что Эрдоган с гордостью демонстрирует в своем кабинете оригинал указа султана Мехмета II о даровании автономии религиозным меньшинствам своей империи.

"Османская империя завоевала две трети мира, но никого не вынуждала отказываться от своего языка или религии в то время, как меньшинства притеснялись повсеместно, - говорит Эгемен Баыш (Egemen Bağış), министр по делам Европейского Союза. - Турки могут гордиться этим наследием".

Пелин Бату (Pelin Batu), соведущая популярной телепередачи об истории,  считает, что прославление оттоманской эпохи правительством, стоящим на позициях политического ислама, отражает протест против светской культурной революции, предпринятой Ататюрком, который запретил носить мусульманские головные платки в государственных учреждениях и отменил институт халифата.

"Оттомания - это форма исламского раскрепощения новой мусульманской религиозной буржуазии, которая дает отпор идеологии Ататюрка, вытеснившей религию и ислам из общественной жизни", - говорит она.

В обществе, продолжающем поиски идентичности, не все приветствуют это явление.

Некоторые критики обвиняют его сторонников в том, что они пытаются приукрасить падение империи и прославляют анахроничную систему, которая в последние годы своего существования была, как минимум, парализована коррупцией и подковерной борьбой. Особенно темной страницей в истории империи является резня армян в 1915-1918 годах.

"Ревностные мусульмане, стоящие сегодня во главе страны, пытаются напоить турецкий народ османским ядом, - говорит 45-летняя Сада Курал (Sada Kural), домохозяйка и убежденная сторонница видения Ататюрка. - Оттоманскую эпоху нельзя назвать хорошим периодом; мы были больным человеком Европы, наши права притеснялись, а женщины получили право голоса только после прихода Ататюрка к власти".

В то время как у одних процессы, воспринимаемые как грубая коммерциализация истории страны, вызывают горечь, другие - как, например, 97-летняя Дженан Сардж (Cenan Sarc), наследница османского паши, которой в 1922 г., когда пала империя, было 10 лет, - говорят об опасности идеализации эпохи диктатуры.

Сардж вспоминает свое детство, проведенное в особняке на берегу Босфора. По ее словам, это было поэтическое время, когда отцы правили, матери сидели дома, а над всем царил ислам. Но, подчеркивает она, "назад пути нет". Сам наследник оттоманского престола Эртогрул Осман предпочитал держаться в тени. В 1992 г., впервые за 53 года побывав в Турции, он посетил дворец Долмабахче, в котором жил его дед, в составе экскурсионной группы.

Когда Османа спрашивали, не мечтает ли он о восстановлении империи, он всегда категорически заявлял "нет". "Демократия, - говорил он, - хорошо работает в Турции".

Дэн Билефски (Dan Bilefsky)
РГРК «Голос России»