NEWS.am приводит статью Дэниэла Баймана и Чарльза Кинга под названием «Фантомная угроза», опубликованную в «The New York Times», со значительными сокращениями:

Три года назад, в этом месяце, Россия и Грузия провели краткую и жестокую войну за неопределенный кусок горной страны, называемой Южной Осетией, которая объявила о своей независимости от Грузии.

Война 2008 г. продемонстрировала взрывоопасный потенциал, созданный наличием фантомных государств – мест, которые имеют вооруженные силы, проводят выборы, строят местную экономику и воспитывают детей, но еще и обитают в туманной преисподней между де-факто существованием и международной легитимностью.

Фантомные государства поддерживают огонь войны, способствуют преступности и делают слабые государства еще слабее. Нагорный Карабах восхваляется Арменией и ненавидится Азербайджаном, приводя к тому, что все стороны копят оружие на случай возобновления боевых действий.

Нерешенный статус Северного Кипра ослабляет экономические перспективы всех киприотов и создает напряжение в отношениях между Европейским Союзом и Турцией, главным поборником Северного Кипра. И хотя Сомалиленд является островком эффективного управления в анархическом Сомали, его непризнанный статус препятствует помощи и инвестициям.

Фантомные страны часто появляются из войн и поддерживаются угрозой продолжения боевых действий. Большинство фантомов выживают отчасти благодаря внешней поддержке. Москва – политический брокер в Южной Осетии и Абхазии, а Армения властвует над Нагорным Карабахом.

Тайвань показывает выход из этой головоломки; несмотря на существование в состоянии правовой неопределенности, он процветает. С 1949 по 1971 год националистическое правительство на Тайване занимало место Китая в Организации Объединенных Наций и признавалось большинством правительств мира.

Однако с 1970-х гг. никакая серьезная держава официально не признает Тайвань, и он остается источником напряженности между Соединенными Штатами и Китаем. Тем не менее, в течение последних четырех десятилетий Тайвань стал экономическим генератором, моделью демократического перехода от авторитарного правления и ответственным членом международного сообщества – и все это без места в Организации Объединенных Наций.

Ключ к этому – участие. Экономическое и стратегическое значение Тайваня толкнуло США, Китай и другие великие державы ходить на цыпочках вокруг, а иногда даже принимать его нерешенный правовой статус. Будучи легитимной, но непризнанной, реальной, но не независимой страной, Тайвань показал позитивную силу креативной двусмысленности.

Подобный подход может работать и в другом месте. Фантомные правительства часто коррумпированы, управляются военными диктаторами и страдают от незаконного оборота наркотиков и другой незаконной торговли. Однако прозрачное государственное управление, свободные выборы и мирная внешняя политика имеют такое же жизненно важное значение для фантомных государств, как и для реальных. Если фантомные правительства ведут себя хорошо, им должны быть предложены пути к легитимности крупными державами мира. Экономические и политические реформы могут протекать параллельно и даже содействовать обсуждениям о суверенитете.

Настаивая на территориальной целостности, Соединенные Штаты и другие страны упускают шанс превратить фантомные государства в ответственных игроков. Пока фантомы объявляются сепаратистами или аванпостами незаконной торговли, международное сообщество имеет мало возможностей для привлечения их лидеров к ответственности. И относиться к ним просто как к эксцентриситетам означает, что у фантомных государств мало оснований заботиться о международном порядке.