Начало 2010 года ознаменовалось очередным всплеском дипломатической активности, так или иначе связанной с конфликтом вокруг Нагорного Карабаха. В Москве с рабочим визитом побывал премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган, министр иностранных дел России Сергей Лавров отправился с визитом в Ереван, а 25 января в Сочи состоялась трехсторонняя встреча президентов России, Азербайджана и Армении – уже пятая в подобном формате.

Следует признать, что турецкая дипломатия действует достаточно последовательно и изобретательно, пытаясь, используя формат регулярных российско-турецких контактов на уровне президентов и премьеров, встроиться как в работу Минской группы ОБСЕ, так и в “Пражский процесс” (встречи президентов Армении и Азербайджана).

Заявления, сделанные по результатам состоявшихся в середине января российско-турецких переговоров, новизной не блистали и свидетельствовали, скорее, о сохраняющихся различиях в подходах к урегулированию застарелого южно-кавказского конфликта. Если премьер-министр Турции в очередной раз заявил о взаимосвязи нормализации армяно-турецких отношений с урегулированием карабахского конфликта на преимущественных условиях Азербайджана, то его российский коллега высказался несколько иначе. “И карабахская проблема, и турецко-армянская являются очень сложными сами по себе. Я не считаю правильным увязывать их в один пакет. Каждую из этих проблем и в отдельности решить очень сложно. А если мы еще все в одну кучу свалим, то тогда перспектива решения будет автоматически отодвинута на очень дальнюю перспективу. Поэтому пакетировать эти проблемы я считаю с тактической и стратегической точки зрения не целесообразным. Но мы всячески будем способствовать решению как одной, так и другой проблемы”, – заявил Владимир Путин в ходе совместной пресс-конференции с Реджепом Эрдоганом.

Данный подход следует признать единственно верным. Симптоматично, что известный турецкий аналитик Синан Оган соглашается с тем, что вряд ли Россия станет сейчас давить на Армению с целью добиться от нее прогресса в этом вопросе: “Россия исторически связана с Арменией более тесными узами, нежели с Турцией”. С другой стороны, резко увеличившаяся дипломатическая активность Анкары на самых разных направлениях порождает определенные вопросы уже в самой Турции. Так, международный обозреватель турецкой газеты Milliyet Мехмет Али Биранд привлекает внимание к тому, что Турция излишне увлекается посреднической миссией. По его словам, посредническая миссия кроме дивидендов содержит в себе также много рисков: “В случае успеха тебе все рукоплещут, но в случае поражения ты можешь потерять все”.

Как представляется, в случае карабахского конфликта можно наблюдать как раз тот самый случай, когда положительный результат подобного посредничества вовсе не гарантирован. В частности, турецкая сторона, несмотря на отсутствие упоминания карабахского вопроса в “цюрихских протоколах”, активно настаивает на его тесной увязке с нормализацией армяно-турецких отношений, включая установление дипломатических отношений и открытие сухопутной границы. Активизация усилий российской дипломатии на “армянском направлении” с тем, чтобы получить от Еревана дополнительные уступки, отвечает интересам Анкары, которая могла бы ратифицировать протоколы о нормализации отношений с Арменией, не рискуя при этом дальнейшим ухудшением отношений с Баку (которые и так в некоторых аспектах утратили былое стопроцентное взаимопонимание). Однако остается большим вопросом, осуществима ли реализация данного подхода в конкретных политико-дипломатических шагах.

Гендиректор Центра по изучению постсоветского пространства при МГУ Алексей Власов говорит о визите Эрдогана в Москву и Лаврова в Ереван в контексте как возможного открытия армяно-турецкой границы, так и “необходимости побудить Ереван к более эффективным и действенным шагам в отношении урегулирования конфликта с Азербайджаном”. Однако остается без ответа вопрос о том, каким образом побуждение Еревана к так называемым “уступкам” в интересах Азербайджана и Турции положительно отразится на российских интересах в регионе – с учетом того, что Анкара является не только партнером, но и конкурентом Москвы на Южном Кавказе. Кроме того, любые “уступки” с армянской стороны, о которых иногда говорится (например, сдача “в порядке доброй воли” одного или двух районов “пояса безопасности”), не подкрепленные соответствующими гарантиями, непосредственно затрагивают крайне чувствительные вопросы национальной безопасности и обороны этой страны, а также – внутриполитической стабильности.

В Армении достаточно напряженно следят за российско-турецкими контактами, а также за “газовыми” соглашениями между Москвой и Баку. Вследствие заметного ухудшения отношений с Ираном, ставшего пока едва ли не единственным следствием инициированной Вашингтоном “перезагрузки”, возможно, кому-то может показаться, что Анкара и Баку остаются едва ли не безальтернативными партнерами Москвы на Южном Кавказе. Между тем, у самих Турции и Азербайджана этих альтернатив предостаточно: помимо России это и тот же Иран, и Европейский Союз, и США. Турция остается членом НАТО и стратегическим союзником США, плотное взаимодействие Азербайджана с НАТО и теми же США также никуда не делось. Недавно в Вашингтоне уже вполне официально объявили о наличии планов военного удара по Ирану, и территории севернее Аракса представляют в данном контексте вполне определенный интерес. Спецпредставитель госсекретаря США по вопросам энергетики Ричард Морнингстар в середине января посетил Азербайджан, что очевидным образом можно связать с активизацией российско-азербайджанского “газового” взаимодействия.

В недавнем заявлении азербайджанского МИДа так называемому “международному сообществу” приписывается осознание недопустимости сохранения статус-кво в Карабахе и понимание необходимости скорейшего решения этого вопроса. Посол Азербайджана в России Полад Бюльбюльоглы сообщает, что пришло время освободить оккупированные территории Азербайджана любыми способами. Между тем, согласно весьма распространенной экспертной оценке, в нынешних условиях решение конфликта может быть исключительно военным, и едва ли не единственным сдерживающим фактором является баланс сил, качественное нарушение которого автоматически приведет к началу боевых действий. Так что сообщение телеканала CNN Turk о том, что, возможно, что уже в 2010 году Армения выведет войска из пяти районов Азербайджана, представляется в нынешних реалиях скорее попыткой выдать желаемое за действительное.

“Процесс нагорно-карабахского урегулирования продолжает оставаться в стратегическом тупике, даже несмотря на стремление Турции использовать фактор российского давления на Армению, и законодательные процедуры, проводимые в Анкаре и Ереване по ратификации протоколов по нормализации двусторонних отношений”, – считает американский аналитик Джон Ситилидис, по старинке связывая затягивание конфликта со стратегическими интересами России в деле укрепления и расширения своего влияния на Кавказе. Однако невозможно говорить о каких-либо продвижениях (в частности, в вопросах, интересующих азербайджанскую сторону) на фоне интенсификации милитаристской риторики, роста военных бюджетов, последовательно демонстрируемого нежелания искать компромиссы и требований фактической капитуляции одной из сторон.

Возможно, некоторые подвижки наметились в ходе состоявшихся накануне переговоров в Сочи. Из заявлений Сергея Лаврова можно понять, что идет работа над обновленным основным принципом урегулирования нагорно-карабахского конфликта (так называемые “мадридские принципы”). Глава МИД пояснил, что “есть общее понимание по преамбуле этого документа”. Несмотря на разногласия, касающиеся отдельных частей документа, стороны, по словам российского министра, будут готовить “свои конкретные идеи, свои конкретные формулировки, которые будут на этот текст нанесены”. Казалось бы, за этой расплывчатой формулировкой не кроется ничего нового, если бы не информация некоего близкого к переговорам источника, сообщившего “Интерфаксу” о том, что в преамбуле обновленных “мадридских принципов” зафиксирована “необходимость участия Нагорного Карабаха в последующих этапах переговоров, а также права наций на самоопределение”.

Некоторые наблюдатели говорят в связи с этим даже о возможности “прорыва” на переговорах, однако до него, скорее всего, очень и очень далеко. Бумага, не подкрепленная необходимыми гарантиями, может повиснуть в воздухе, или же она будет де-факто дезавуирована очередными воинственными заявлениями.

Оптимистичные высказывания о “прорыве” в решении карабахского конфликта, которые мы регулярно слышим, как минимум, с 2006 года, могут так и остаться благими пожеланиями. Вязкая дипломатическая игра вокруг карабахского урегулирования, под прикрытием которой заинтересованные стороны будут стремиться укрепить свои позиции на Южном Кавказе, продолжится. Исход этой игры мало предсказуем в силу разных факторов, однако выработка хотя бы неформальных обязательств решать спорные вопросы в рамках политического диалога стала бы существенным достижением.

Андрей Арешев, ARMENIA Today

Комментарии:

Ф.И.О.
Email