Урегулирование нагорно-карабахского конфликта на сегодняшний день является одним из приоритетных вопросов политической повестки дня Евразии. И если вчера это застарелое противоборство разрешали Армения, Азербайджан и страны-посредники (сопредседатели Минской группы ОБСЕ в составе России, США и Франции), то сегодня мы можем говорить о резком возрастании влияния Турции на выработку основ мирного урегулирования. В некоторых экспертных и дипломатических кругах Анкару уже называют четвертым неофициальным сопредседателем Минской группы. Получился своеобразный парадокс. Чем больше дипломаты говорили о необходимости отделить армяно-турецкое примирение от разрешения конфликта вокруг Нагорного Карабаха, тем сильнее два этих вопроса увязывались друг с другом. Нельзя забывать и о Тегеране, который также обеспокоен тем, что эскалация насилия в конфликтном регионе может стать причиной для вмешательства "третьих стран" уже не в армяно-азербайджанское противоборство, а во внутренние иранские дела. Таким образом, с каждым днем геополитическая капитализация маленькой кавказской территории растет.

Однако вне фокуса внимания исследователей и политиков оказывается внутриполитическая динамика в самом Нагорном Карабахе. Его судьбу пытаются решить в Ереване и в Баку, в Москве и в Вашингтоне, в Париже, Анкаре и Тегеране. Но люди, проживающие непосредственно на карабахской земле остаются в стороне от разработчиков "вечного мира". Какие у них устремления? Как они организуют общественно-политическое пространство при отсутствии признания? Как строится их экономическая жизнь и социальные отношения? Как справедливо отмечает британский кавказовед Лоренс Броерс, "де-факто государства региона редко рассматриваются Западом через призму понятий переходного периода и демократизации, которая применяется по отношению к государствам де-юре. Вместо того, чтобы видеть в этих образованиях самостоятельную политическую среду, де-факто государства воспринимаются только в контексте их взаимодействия с внешними игроками и мирными процессами".

Но если мы признаем тезис о том, что территория неотделима от ее населения, то нам надо взять на себя труд разглядеть в де-факто образованиях, каковым является и Нагорно-Карабахская Республика, "самостоятельную политическую среду", которая, несмотря на всю зависимость от Армении, не может полностью отождествляться с Ереваном. Хотя бы потому, что никто из внешних игроков не предлагает гражданам Армении, проживающим в ее столице или других областях отказаться от своей государственности и войти в состав другого образования "на правах расширенной автономии".

5 февраля 2010 года президент Нагорно-Карабахской Республики Бако Саакян подписал указ о назначении парламентских выборов на 23 мая нынешнего года. Предыдущая избирательная кампания в Карабахе прошла 19 июня 2005 года. Всего же за период после распада СССР в Карабахе было проведено четыре парламентские кампании (в 1991, 1995, 2000 и 2005 годах). Таким образом, в мае 2010 года состоится пятая по счету кампания. В Баку на этот указ отреагировали жестко и в общем-то предсказуемо. "Выборы в Нагорном Карабахе международное сообщество не признает, и этот процесс не будет воспринят всерьез", – заявил официальный представитель МИД Азербайджана Эльхан Полухов. С первой частью заявления азербайджанского дипломата можно согласиться. Но что касается второй части (про отказ воспринять выборы всерьез), то с ее пафосом можно поспорить.

"Строительство демократических институтов и продвижение прав человека – медленный и часто очень болезненный процесс в постконфликтных обществах. Результаты здесь часто зависят от возможности людей свободно избирать своих представителей и от их способности реализовывать это право и иметь правительство, зависящее от их выбора. Это важно не только в процессе самих выборов, но также и в том, как люди реализуют свои неотъемлемые права управлять сами собой. Народ Нагорного Карабаха достиг значительного прогресса на этом пути. Это заслуживает не только одобрения, но и поддержки для продолжения политического процесса в том же направлении". Процитированный выше фрагмент – это выдержка из отчета американской независимой группы наблюдателей по выборам президента НКР, которые состоялись 19 июля 2007 года.

Хочется отметить, что группа американских наблюдателей – это не конгрессмены, представляющие так называемое "армянское лобби" в США. Шесть наблюдателей из США представляли "Public International Law and Policy Group". Эта организация в 2005 году была номинирована на Нобелевскую премию мира, имеет многолетний опыт работы (включая наблюдение за выборами в постконфликтных обществах, в том числе и в Косово). Ее выводы относительно выборов в НКР базируются не только на итогах многочисленных встреч с официальными лицами де-факто государства, но и на результатах посещения 47 избирательных участков на территории всего Карабаха. Можно по-разному относиться к выводам американской неправительственной группы. Кто-то заранее скажет, что никакого практического смысла эти рекомендации не имели (НКР не признают, а результаты выборов проигнорируют ООН, ОБСЕ, ПАСЕ и другие международные структуры). Однако стоит также отметить, что позиция американских наблюдателей гораздо более реалистична и лишена того лицемерия, которое демонстрируют "официально признанные" дипломаты.

Выборы в НКР (равно как и в Абхазии, Южной Осетии и в Приднестровье) можно не признавать. Наверное, в этом есть свой резон. Однако возникает вопрос о том, какие существуют альтернативы выборам и развитию демократического процесса. Увы, но на этот вопрос ответа нет. Что должны делать армяне Карабаха после жестокой трехлетней войны 1991-1994 гг.? Строить криминальное государство, "федерацию полевых командиров"? Готовиться к новой войне? Такой сценарий был предложен лидерами "свободолюбивой Ичкерии" в 90-е гг. прошлого столетия.

Необходимо интенсифицировать переговоры, найти компромиссы с Баку, – скажут гипотетические оппоненты. Конечно, нужно искать компромиссы, и естественно, необходимо отказываться от максималистских программ армянских политиков (включение в НКР так называемого "Низинного Карабаха"). Но для этого голос НКР должен быть хотя бы представлен на переговорах по определению статуса этой территории. А для этого следует отказаться от рассмотрения этой республики как части территории Армении, увидеть собственную политическую мотивацию не политической элиты Степанакерта, а населения Карабаха. Никто ведь не призывает представителей ПАСЕ или ОБСЕ признавать легитимность НКР. Однако осуждать выборы там, не принимая участия в наблюдении за ними – это лицемерие. Ведь пока статус НКР не определен, этой территорией и этим населением необходимо как-то управлять. И хорошо бы, чтобы это управление было хотя бы в первом приближении демократическим и безопасным, а также принималось народом, проживающим на "проблемной территории". Какой толк в том, что флаги Сомали и Афганистана красуются на лужайке перед зданием ООН в Нью-Йорке – государствами эти образования можно назвать лишь с большой натяжкой.

Заметим попутно, что обсуждаемый сегодня обновленный вариант "Мадридских принципов" включает такой пункт, как "временный статус Карабаха", предполагающий в нем "самоуправление". Однако как может самоуправляться территория без выборов до того, как ее статус будет определен?

Сегодня среди российских и зарубежных публицистов нередко звучат оценки НКР, как "крепости". Действительно, НКР по многим параметрам можно считать крепостью. Это и 193 км. линии соприкосновения, которую в Карабахе называют линией фронта, и постоянные заявления официального Баку о готовности решить "карабахский вопрос" силой. По мнению директора Европейских программ Crisis Group Сабины Фрэзер, Карабах – это одна из самых "милитаризованных точек постсоветского пространства". Но это лишь одна сторона медали. Другой же стороной является то, что в НКР уже трижды менялся глава государства. Президент Аркадий Гукасян в 2007 году покинул свой пост с рейтингом более чем в 50 %. И это притом, что он имел правовые основания для пролонгации своего пребывания у власти. Конституция НКР была принята только в 2006 году. Формально в 2007 году у Гукасяна мог быть "первый срок". Однако властям этого де-факто государства удалось побороть диктатуру "полевых командиров", которая была реальной угрозой в конце 90-х гг.

В тоже время сравнивать демократию в НКР нужно не с демократией в странах ЕС и в США, а, во-первых, с политическими тенденциями в СНГ в целом, во-вторых, с развитием политического процесса в непризнанных государствах. Кроме того, необходимо рассматривать НКР в кавказском контексте, а также видеть внутреннюю динамику самого де-факто государства. В этом случае наш анализ будет, по крайней мере, корректен. Никто не предлагает идеализировать политические процессы среди карабахских армян. Здесь есть и пресловутый административный ресурс, и коррупционные механизмы в формировании органов управления, и "информационная диктатура" большинства, и изгнание в ходе военных действий местного азербайджанского населения.

Вместе с тем, успех карабахской демократии во многом осложняет переговорный процесс. Особенно для азербайджанской стороны. Возникает вопрос о том, сможет ли Баку дать карабахским армянам более высокие стандарты. Скорее всего, завоеванные позиции (не только военные, но и общественно-политические) армяне НКР не захотят отдавать, а Ереван не сможет с этим не считаться. Таким образом, неизбежно возникает мысль о необходимости учета внутриполитических процессов в НКР в переговорном процессе. Впрочем, это потребует более тонкой дипломатической работы.

Сергей Маркедонов, политолог, кандидат исторических наук (НОВАЯ ПОЛИТИКА)

Передает  ИА ARMENIAToday

Комментарии:

Ф.И.О.
Email