В конце апреля Евразийский банк развития (ЕАБР) начал работу в Армении и в ближайшее время может начать финансировать проекты в Белоруссии. В интервью корреспонденту РБК daily ВЯЧЕСЛАВУ ЛЕОНОВУ председатель правления банка ИГОРЬ ФИНОГЕНОВ рассказал о новых проектах ЕАБР и о потенциальных рынках, о том, как Таможенный союз увеличит товарные потоки, кто воспользуется Антикризисным фондом ЕврАзЭС и как банковское дело переплетается с политикой.

— Недавно вы открыли представительство в Армении, которая стала уже четвертым полноправным участником ЕАБР. Какие проекты в этой стране вы будете финансировать?

— Когда мы с правительством Армении заключали соглашение об условиях пребывания банка на территории республики, на этой же церемонии был подписан меморандум о сотрудничестве с Министерством энергетики и природных ресурсов Армении и еще ряд меморандумов с крупнейшими местными компаниями. В частности, это «Армросгазпром», Международная энергетическая корпорация и «Южно-Кавказская железная дорога». А армянскому Армбизнесбанку мы предоставили кредит в 20 млн долл. на пять лет. Эти деньги пойдут на поддержку малого и среднего бизнеса страны. Общая сумма проектов на территории Армении, которые находятся у нас на рассмотрении, составляет порядка 500 млн долл. Приоритетные отрасли для нас — это энергетика и транспортная инфраструктура. То есть та инфраструктура, которая помогает стране развиваться экономически и способствует интеграционным процессам.

— С энергетикой понятно. Но что касается транспортных коридоров, то большая часть армянской сухопутной границы — с Азербайджаном и Турцией — закрыта на замок. Ни с какими другими странами — участницами ЕАБР страна не граничит. Как инвестиции в местную железную дорогу помогут интеграции страны на постсоветском пространстве?

— Во-первых, без транспортной инфраструктуры развитие любой страны ставится под вопрос, и для экономики Армении значимость этой отрасли также велика. Во-вторых, местные железные дороги находятся в концессии у ОАО «РЖД», и мы исходим из того, что политическая ситуация нормализуется и будет сохранено единое простран ство движения в рамках так называемой «русской колеи». Но дело не только в ширине колеи — у железнодорожников много других вопросов технической совместимости: сигнализация, автоматизация, техрегламенты, сертификация — все это огромный комплекс вопросов, требующих согласования. Если сейчас этого не сделать, то потом уже трудно будет восстановить единую систему сообщения. Так что это задел на будущее, который в дальнейшем должен работать на восстановление связей между нашими стра нами.

— Сейчас Белоруссия проходит необходимые процедуры, чтобы также стать полноправным членом ЕАБР. Какие проекты можно ожидать на белорусском направлении?

— Белоруссии осталось сделать послед ний шаг — оплатить участие в капитале банка. Надеюсь, уже в мае мы сможем подписать документы о пребывании в республике и открыть там представительство. Что касается проектов, то это в первую очередь энергетика, в частности строительство новых электростанций и модернизация существующих мощно стей. Другое ключевое направление — это машиностроительный комплекс. Например, мы рассматриваем проект организации вагоностроительного производства на сумму 83 млн долл. Общая сумма проектов в Белоруссии, которые мы рассматриваем, — это, по нашим оценкам, примерно 800 млн долл.

— Во сколько Минску обойдется входной билет?

— Нашим уставом сумма взноса в уставный капитал никак не ограничивается. Это может быть и один доллар, может и 20 млн, и 500. Мы исходим из того, что эта сумма должна соответствовать объему экономики страны. Сумма взноса Белоруссии, я думаю, будет составлять десятки миллионов долларов.

— На примере Армении мы видим, что для членства в ЕАБР и получения кредитов совсем не обязательно идти в авангарде постсоветской интеграции или даже состоять в ЕврАзЭС. Поэтому возникает вопрос про Украину, которая после избрания президентом Виктора Януковича сближается с Москвой семимильными шагами. Вы ожидаете, что к вам могут постучаться гости из Киева?

— Я считаю, могут. Неофициально украинские политики такой интерес уже проявляли. Российский и казахстанский бизнес заинтересованы в работе банка на территории Украины, но, думаю, и сами украинцы в условиях инвестиционного дефицита будут заинтересованы получить доступ к тем средствам, которые у нас аккумулированы. Кроме того, участие в нашем банке придает тем или иным проектам еще и политическую устойчивость. Если Киев решит влиять на политику банка, тогда речь может идти о весьма серьезной доле, сравнимой с российской или казахстанской.

— Вы не только финансируете проекты в странах — участницах ЕАБР, но и управляете Антикризисным фондом ЕврАзЭС. Каких можно ждать кредитов по этой линии? Будет ли оказана помощь Киргизии в связи с последними революционными событиями и шатким положением в экономике?

— Никаких официальных заявок в Антикризисный фонд не поступало. Есть сформулированные пожелания от Армении и Таджикистана, но пока их заявка носит предварительный характер. Киргизия высказывала желание получить средства из фонда, возможность предоставления Бишкеку кредитов рассматривалась еще до всех эти драматических событий. Но теперь ситуация уже другая и, конечно, решение по этому вопросу должно учитывать политиче скую ситуацию в стране. Власть, которая официально обратится за кредитом, должна быть легитимной и отвечать за обязательства, которые на себя возьмет. А саму заявку нужно будет подробно изучать с экономической точки зрения. Ведь если получится, что весь бюджет страны будет уходить на обслуживание долга, вряд ли это будет способствовать развитию экономики. Кроме того, по правилам Антикризисного фонда страна ЕврАзЭС не может обращаться за кредитом, если она имеет неурегулированные отношения с другими международными финансовыми организациями, а у Киргизии подобные проблемы были. Если требуется экстренная помощь, то можно рассматривать возможность грантов, но это уже не к нам. В любом случае первые средства из фонда, по моим оценкам, могут быть запущены не раньше второго полугодия.

— С 1 июля заработает Таможенный союз России, Казахстана и Белоруссии. Как это скажется на работе ЕАБР? Что для вас с этим изменится?

— Работы точно прибавится. Ведь у бизнеса должно появиться много дополнительных возможностей, а мы будем помогать. Например, Таможенный союз предполагает интенсификацию приграничной торговли, и для нас это вопросы торгового финансирования. Например, у ЕАБР есть программа по работе с коммерческими банками по финансированию малого и среднего бизнеса, которая нацелена на увеличение товарооборота между странами союза, и мы будем эту программу развивать. Или взять околотаможенное хозяйство. Это же огромный бизнес: склады, перевалка — сейчас все это будет изменяться. К примеру, россиянам, которые теперь смогут проходить оформление на таможне в Белоруссии, уже не понадобится склад где-нибудь в Смоленске. И что теперь делать с этим складом? Нужно как-то его переоборудовать, чтобы перевозчикам было интересно его использовать, приспособить для хранения новых грузов. Обустройство транспортных коридоров — это сложный, но прибыльный бизнес, и я уверен, что предприниматели обратятся к нам за кредитами для развития с учетом новых возможностей.

— А какие подводные камни могут появиться в этом процессе?

— Какие-то барьеры могут сохраниться. Скажем, таможенное оформление упрощенное, а пограничное — нет. Например, казахстанца в Москве или россиянина в Алма-Ате после пребывания в течение нескольких дней без регистрации могут остановить и забрать в милицию. Разве это помогает торговым связям?

— Ваш банк не просто финансовый институт, но еще и международная организация: ваши сотрудники имеют дипломатический статус. Вы ощущаете на себе некую политическую функцию? Чувствуете, что можете влиять на политические вопросы и процессы?

— В уставе у нас четко оговорено, что мы не вмешиваемся в политические процессы в странах пребывания. Но как сказал один американский классик, до трех миллионов — это бизнес, а после трех — уже политика. Все крупные проекты так или иначе связаны и с политическими вопросами — без них нельзя. Реализуем мы, допустим, в Казахстане проект строительства нового энергоблока Экибастузской ГРЭС-2. Встал вопрос зафиксировать обязательства Казахстана с точки зрения налоговой нагрузки и поддержания регулируемого рынка электроэнергетики. И Казахстан взял на себя все обязательства и юридически их зафиксировал. Развитие водной энергетики в странах Средней Азии зачастую выходит на самый высокий политиче ский уровень. Поэтому политика в нашей работе, конечно, присутствует, но не лейтмотивом, а только когда доходит до конкретных проектов.