Последние сообщения из Еревана снова подтвердили принципиально важный тезис: любой мирный процесс не развивается линейно. Очень часто уступки и компромиссы, кажущиеся достижениями, сменяются спадами, а то и деградацией. 22 апреля 2010 года политические советы партий, входящий в правящую коалицию Армении выступили с заявлением, в котором указали на необходимость приостановить процесс ратификации армяно-турецких протоколов о нормализации, подписанных в октябре прошлого года в Цюрихе.

Вслед за этим в действие вступила «тяжелая артиллерия» армянской политики. Президент республики Серж Саркисян своим указом приостановил процесс ратификации двух юридически обязывающих документов. Президент Армении превратил это действие в серьезное пропагандистское представление (в данной характеристике нет ни позитивного, ни негативного содержания, пропаганда является неотъемлемым атрибутом любой государственной власти). Саркисян выступил с обращением к нации, в котором сообщил о двух действиях власти. Армения приостанавливает ратификацию протоколов (в этой связи понятно, почему до Саркисяна инициативу озвучили партии, так как ратификация- дело парламента), но при этом не отзывает свою подпись и не выходит из протоколов, подписанных в 2009 году в Швейцарии. Сегодня информационные агентства преподносят и речь Саркисяна, и сам указ, как политическую сенсацию. Нет и недостатка в апокалипсических прогнозах (точно так же, как в 2009 году не было недостатка в оптимистических заявлениях относительно скорой победы «дела мира») относительно «срыва мирного процесса». Но можем ли мы воспринимать действия армянского лидера и ведомой им коалиции (хотя у членов других правительственных партий свои вожди, но на постсоветском пространстве они являются младшими политическими партнерами главной «партии власти»), как сенсацию в полном смысле этого слова?

Во-первых, надо адекватно понимать, что речь Саркисяна была произнесена накануне важной для Армении и всего «армянского мира» даты. 24 апреля 2010 года будет отмечаться 95-я годовщина геноцида армян Оттоманской империи. Днем начала геноцида армянские историки и политологи считают день 24 апреля 1915 года, когда правящий османский триумвират (Талаат, Энвер и Джемаль) приказали собрать в Стамбуле армянскую интеллигенцию, чтобы впоследствии осуществить массовую депортацию. Таким образом, президент Армении попытался придать своим действиям дополнительную легитимность. И сделано это было по соображениям, как внутренней политики, так и в силу внешнеполитических причин. Армянский лидер попытался одновременно накрыть сразу две цели. С одной стороны он хотел показать, что обвинения со стороны оппозиции в мягкотелости и беспринципности по отношению к Анкаре неоправданны. С другой стороны, президент республики показал всему миру, что вопрос о признании геноцида он не будет превращать в предмет торга.

Во-вторых, и без очередной годовщины трагических событий 1915 года было видно: процесс армяно-турецкой нормализации вошел в стадию «застоя». Не с речи Саркисяна, и не с его указа все это началось. Практически сразу же после подписания протоколов в Цюрихе стало понятно, что есть много факторов, которые будут затруднять продвижение Еревана и Анкары к взаимоприемлемому компромиссу. Какие же факторы были в этом замедлении решающими?

Начнем с того, что каждая из сторон недооценила возможные «проблемные узлы» и «скелеты в шкафу» своего визави. Турция явно не учла фактор армянской диаспоры. Анкара попыталась оценить роль диаспоры слишком с рациональных позиций. В самом деле, многие армяне в США, Франции, России или в Аргентине никогда не бывали на своей «исторической родине», и к Кавказу имеют весьма отдаленное отношение. Правда и то, что армянская диаспора по преимуществу «диаспора одного вопроса». Она готова до суставной боли бороться за международное признание геноцида армян, но может не проявить никакого интереса к строительству дорог или развитию деловой инфраструктуры внутри Армении. Нередко диаспора более радикальна, чем Ереван. Представители Анкары многократно заявляли, что Армения- заложник у не вполне адекватной диаспоры. Однако для властей Армении (любых, фамилия здесь не имеет принципиального значения) диаспора остается важнейшим эмоционально-психологическим фактором. Она воспринимается (точнее сказать, такое восприятие официально преподносится), как коллективный хранитель памяти народа, его традиций. Позиция Еревана может существенно отличаться от взглядов представителей диаспоры (которая, в большей степени подвержена романтическим мифам и менее прагматична, и к тому же далеко не едина в организационно-структурном плане). Но Ереван никогда не позволит себе наплевать на диаспору. Свидетельством тому - вояж Сержа Саркисяна в Ливан, США, Россию и Францию (страны с многочисленными армянскими общинами) после публикации текста протоколов 31 августа 2009 года. Лидер Армении не мог не сверить часы с представителями «спюрка».

Армения также не смогла до конца оценить комплексы турок. Внутри Турции политологи, историки, политики называют это «севрским синдромом». Это явление сродни «синдрому Беловежья» или «синдрому Брестского мира». Севрский мир, подписанный 10 августа 1920 года между странами Антанты и султанским правительством, стал для современной Турции символом национального унижения. Среди условий Севрского мира было признание Армении как «свободного и независимого государства». Турция и Армения соглашались подчиниться президенту США Вудро Вильсону по арбитражу границ в пределах вилайетов Ван, Битлис, Эрзерум и Трапезунд и принять его условия относительно доступа Армении к Черному морю (через Аджарию). Именно этот договор в значительной степени спровоцировал движение Мустафы Кемаля (Ататюрка) против султанского правительства и оккупационных армий, поддержанных Антантой. Отмененные Лозаннской конференцией 1923 года условия Севрского мира на долгие годы определили страхи и фобии турок. Как следствие, повышенное опасение внешнего вмешательства и поддержки армянских устремлений (даже и в чрезвычайно урезанном виде по сравнению с 1920 годом) воспринимаются в Турции в штыки. Так было воспринято и нынешнее американское вмешательство, хотя Барак Обама и не пытался ни в коей мере претендовать на лавры Вудро Вильсона. Не были должным образом оценены и страхи турок относительно геноцида. В Турции эту проблему воспринимают двояко. С одной стороны, как международный инструмент для ослабления этой страны, с другой, как фактор внутренней политики. В Анкаре есть опасения, что признание геноцида спровоцирует этнический раскол Турции, подстегнет курдское движение (и без того доставляющее массу хлопот турецким властям).

В Ереване также переоценили свои возможности по «отрыву» нагорно-карабахского урегулирования от процесса армяно-турецкой нормализации. Как справедливо полагают ереванские эксперты Александр Искандарян и Сергей Минасян, «именно эта конструкция и заводит в тупик, т.к. лучший способ остановить процесс армяно-турецкого примирения - это увязать его с Карабахом. Карабахская проблема- это проблема совершенно другого формата и сложности. Аналогичная ситуация была бы, если бы Армения соглашалась на нормализацию только при условии урегулирования кипрской проблемы». Ереван этого делать не стал, а вот Анкара попыталась осуществить стыковку двух сложных проблем, в итоге мультиплицируя эти сложности.

Однако из всего вышеизложенного происходит, в- третьих. Приостановка ратификации - это не смерть мирного процесса. По факту такая приостановка уже была сделана. Саркисян формализовал этот факт. Разве Армения или Турция сразу же приступили к обсуждению темы в стенах парламента? Анкара, правда, попыталась пойти по этому пути, но, обжегшись в своем первом подходе к данному политическому весу, приостановила начавшийся процесс. Ереван же его в стенах парламента практически и не начинал. Решение же Конституционного суда о признании двух цюрихских протоколов документами, соответствующими Основному закону Армении, только усугубило нежелание Анкары проводить ускоренную ратификацию. Фокус в том, что такое признание апеллировало к Конституции Армении, в которой признание геноцида армян рассматривается в качестве значимого приоритета.

После 22 апреля 2010 года Армения сохраняет свою подпись под протоколами. И даже, если Турция пойдет еще дальше, к мирному процессу обе стороны будут возвращаться. Для этого есть предпосылки. Анкара не снимает с повестки дня задачу европеизации. Сегодня на кипрском направлении у Турции дела далеко не блестящи, и вряд ли турецкое правительство захочет полностью прекратить хотя бы имитацию прогресса на армянском направлении. Но и геополитическую изоляцию Армении никто не отменит. Ни 23, ни 24 апреля. А значит, вопрос о нормализации еще вернется в повестку дня. Проблема только в том, чтобы до этого возвращения не наделать фатальных ошибок. Конечно же, с двух сторон.

Сергей Маркедонов
Центр политических технологий
|