Иван Айвазовский, сын обедневшего купца, брат ученого-монаха, благодетель Феодосии. Его биография — часть истории России XIX века, с ее просветительскими идеалами и расширяющимися пределами империи
29 июля, в день рождения Ивана Константиновича Айвазовского и ровно за год до его 200-летнего юбилея, в Третьяковской галерее на Крымском валу открылась персональная выставка самого прославленного русского мариниста.
По этому случаю всенародно любимый «Девятый вал» был снят со стены центрального зала Русского музея и вместе с другими большими полотнами отправлен в Москву, где временно они соединились с произведениями художника из самой галереи и других музеев страны и зарубежья.
Всего для выставки отобрано порядка ста картин. Это лишь малая толика созданного мастером: за свою долгую творческую жизнь он написал более 6000 полотен, которые представил более чем на 125 художественных выставках. Ему сопутствовал огромный зрительский и коммерческий успех.
Но это уже, скорее, итоги.
Братья
А началось все в далекой от столиц Феодосии, где в начале XIX века, в семье обедневшего купца Геворка Айвазяна и его жены Рипсиме родился второй сын — Ованес (Иван). Старший, Саркис, в 13 летнем возрасте был отдан на воспитание монаху армяно-католического монастыря мхитаристов и позже оказался в Венеции на острове Сан-Ладзаро в самом монастыре – центре учености и богословия. Ованес же рано обнаружил выдающиеся художественные способности.
При покровительстве местного градоначальника 16-летний юноша отправился в императорскую Академию художеств, где обучался в пейзажном, а затем батальном классах. В Петербурге он знакомится с тогдашним кумиром всех живописцев – Карлом Брюлловым, композитором Михаилом Глинкой и с самим Пушкиным. Александр Сергеевич беседовал с молодым художником во время посещения академической выставки 1836 года, о чем тот всегда будет вспоминать.
Выдающиеся успехи Айвазовского в учебе заставили начальство лично для него сократить курс и досрочно выпустить художника, отправив его на два года в Крым и на четыре – в зарубежную пенсионерскую поездку в Италию для дальнейшего совершенствования.
По дороге в Рим, в 1840 году, Айвазовский заезжает в Венецию навестить после долгой разлуки своего брата, который уже успел стать крупным ученым. Саркис, в монашестве Габриэл, овладел 12 древними и новыми языками и стал профессором богословия, преподавателем восточных языков в Академии мхитаристов, автором «Очерков истории России», «Истории оттоманского государства» и других трудов.
На память живописец подарил братии монастыря свою картину «Хаос. Сотворение мира». До тех пор, пока пути братьев не пересекутся вновь в родной Феодосии, Иван Айвазовский еще неоднократно будет посещать Габриэла в Венеции, останавливаясь в комнатах Джорджа Байрона, изучавшего в этом монастыре армянский язык.
Море по памяти
Среди первых полотен художника, написанных в Италии, — непременные виды Неаполитанского залива, Сорренто, Капри и Амальфи – оммаж другому учителю, Сильвестру Щедрину, родоначальнику русского романтического пейзажа, который первым среди наших живописцев прославился в Европе именно картинами здешних мест. Сам Айвазовский впоследствии будет предпочитать идиллическим видам образ волнующейся и грозной стихии.
В Италии сложился метод его работы – по памяти и воображению. В этой внутренней лаборатории художника будут перерабатываться многообразные жизненные впечатления и богатейший опыт наблюдений над природой, которую он, тем не менее, запечатлевал не на пленэре, а в студии, делая с натуры только зарисовки.
Объездив за четыре года все италийские побережья, а также все европейские страны, известные своими морскими и речными видами, включая Голландию, Англию, Швейцарию, Испанию и Португалию, Айвазовский, — едва не погибнув во время бури в Бискайском заливе, — возвращается в Россию в конце 1844 года.
Дома его ждала блестящая карьера. Он становится живописцем Главного морского штаба, профессором Академии художеств, участвует в морских экспедициях, выполняет многочисленные государственные и частные заказы.
Географическое и тематическое разнообразие маринистики Айвазовского не может не поражать. Это и виды всех крупнейших морских портов России, и батальные картины с историческими морскими сражениями, и идиллические виды восходов и закатов на морских побережьях, и популярная в то время «восточные» сюжеты, представленные прежде всего роскошными видами Константинополя.
(К слову сказать, турецкие султаны были не меньшими ценителями кисти Айвазовского, чем российские императоры. Талант мастера как бы на время примирял постоянных политических соперников).
Даже льды Антарктиды и знаменитый Ниагарский водопад были запечатлены трудолюбивым художником под конец его жизни. Писал он, кроме того, и зимние пейзажи, и портреты наиболее близких ему людей.
Благодетель Феодосии
Особая тема в творчестве Айвазовского – это, конечно же, Крым. Он для художника – и источник вдохновения, и место преобразований и личных инициатив. Для родной Феодосии Айвазовский стал истинным благодетелем и благоустроителем, сделавшим для города больше любого его градоначальника.
Обосновавшись здесь постоянно, мастер устраивает школу искусств и картинную галерею, организовывает музей древностей и ведет археологические раскопки курганов, инициирует прокладку железной дороги до Джанкоя и расширение торгового порта, прокладывает водопровод от принадлежащего ему источника пресной воды для свободного пользования жителей.
В 1858 году в Феодосию возвращается и брат художника Габриэл, возглавивший в сане архимандрита Нахичеванско-Бессарабскую епархию армянской церкви. Вместе братья основали национальное армянское училище с образованием гимназического уровня и типографию, где печаталось периодическое издание «Голубь Масиса» на трех языках, была издана «История Крыма» на армянском языке и другие труды.
По роду службы Айвазовский был хорошо знаком с виднейшими мореплавателями и флотоводцами своего времени – адмиралами Ф. П. Литке, М.П. Лазаревым, В.А. Корниловым, П.С. Нахимовым. Он много раз писал корабли Черноморского флота, в том числе знаменитый линейный парусник I ранга «Двенадцать апостолов».
Художник стал непосредственным участником драматических событий Крымской войны и обороны Севастополя. В осажденном городе он провел выставку своих работ для поддержания морального духа защитников. На его полотнах запечатлены и победное Синопское сражение в начале войны, и место смертельного ранения адмирала Корнилова – патетический реквием павшим.
Спасение среди волн
И все же главный постоянный герой полотен Айвазовского – сама морская стихия. Иногда идиллически-умиротворенная, но чаще, — грозная и гибельная. Любимый, часто повторяющийся мотив картин художника, – накренившийся корабль среди бушующих волн и шлюпка с людьми, ищущими спасения среди волн…
В 1850 году Айвазовский представил публике полотно «Девятый вал», которое стало некоей максимой академического романтизма, демонстрирующей виртуозность кисти мастера. Перед зрителем разворачивается грандиозная картина морского шторма. Корабль уже исчез, на первом плане лишь обломок мачты с уцелевшими путешественниками. Из-за туч появилось солнце, расцвечивая всеми цветами радуги поверхность бушующего моря. Световая феерия вселяет чувство оптимизма, но название говорит о том, что пик шторма не прошел: самая гигантская волна, – девятый вал, — еще может поглотить несчастных навсегда.
Борьба и отчаяние, страх и надежда – характерная для романтизма коллизия. Художник одновременно устрашает зрителей разыгрывающейся на его глазах трагедией и в то же время заставляет любоваться эпическим зрелищем стихии, намеренно подчеркивая и усиливая его красоту. Сходным образом Карл Брюллов показал трагедию античного города Помпеи в своей картине, написанной почти двадцать лет назад. Однако у Айвазовского в этой двойственности все же преобладают оптимистические интонации: надежда торжествует над неотвратимостью гибели.
Дух ХIХ века
Считается, что манера художника, однажды сложившись, не претерпевала в дальнейшем существенных изменений. Действительно, Айвазовский в целом сохраняет верность романтизму на протяжении всего своего долгого творческого пути. Тем не менее, развитие реалистических тенденций в искусстве второй половины XIX века не могло не оказать воздействия на мастера. В своем зрелом шедевре «Черное море» («На Черном море начинает разыгрываться буря») 1881 года он отказывается от нарочитых эффектов освещения, пестрой красочной палитры и расхожих мотивов катастрофы. Только море перед зарождающимся штормом как таковое, — плотность и глубина его вод, его фактура и цвет, показанные с удивительной точностью общего тона и оттенков и осязательностью.
В отдельных поздних работах художника, таких как «Пушкин на вершине Ай-Петри при восходе солнца» 1899 года, заметно желание отойти от гладкого письма и использование фактурного мазка в духе импрессионизма. Но на фоне новых тенденций в искусстве конца столетия, живопись Айвазовского начинает восприниматься некоторыми молодыми критиками как слишком патетичная и идеалистическая.
Кончина 82-летнего художника в рубежный, 1900-й год, кажется символичной: его искусство и жизнь принадлежали уходящему столетию. Творчество Айвазовского и история его семьи – это часть истории России XIX века, с ее просветительскими идеалами, расширяющимися пределами империи, новыми городами и портами, славными свершениями на суше и на море. Последние художник запечатлел с той высокой степенью эмоциональности и любви к грандиозному и возвышенному, которые были требованиями взрастившей его эпохи романтизма.
Выставка в Третьяковской галерее (Крымский вал, 10) продлится до 20 ноября 2016 года)
