После многих лет дискуссий вокруг качества выборного процесса, в Армении все чаще стал обсуждаться вопрос «качества избирателя». Лидеры общественного мнения часто апеллируют к «обществу», подразумевая под этим некоторый круг. Что же при этом думают представители разных слоев общества, в том числе те, чей голос, как правило, не слышен, для многих остается пространством неизвестного. Попробуем определиться, что это пространство собой представляет.
Предвыборные опросы общественного мнения
Наиболее распространенной ошибкой в интерпретации общественного мнения является апелляция к собственному социальному кругу. Так было в Великобритании, когда жители Лондона говорили «я не знаю никого, кто голосует за брэксит, а соответственно, такой позиции придерживается маргинальное меньшинство». В более общем виде это повторяется в интернет-опросах, которые, как правило, дают отличные от официальных результаты. Текущий опрос на сайте armenianelections.com показывает безусловное лидерство блока «Елк» (Исход), тогда как согласно общенациональному опросу лидируют блок «Царукян» и РПА.
Это не редкость: оппозиционные политики часто побеждают в интернет-опросах. Согласно большинству интернет-опросов, Дональд Трамп победил на предвыборных дебатах с большим перевесом, хотя в голосовании избирателей он уступил на 3 млн голосов.
В Армении это различие тоже воспроизводится регулярно: согласно интернет-голосованию на форуме Openarmenia, на президентских выборах 2008 года должен был победить Вазген Манукян, в общенациональном голосовании получивший всего лишь полтора процента. Очевидно, это не свидетельствовало о том, что в 2008 году у Вазгена Манукяна украли большую часть голосов. Просто в интернете голосовали одни люди, а на участки пришли другие.
Сегментация армянских избирателей
Рассмотрим случай Армении подробнее. Те люди, которые голосуют в интернете (назовем их онлайн-избирателями), сильно отличаются от тех, кто приходит на избирательные участки, в особенности, в провинции (назовем их офлайн-избирателями). Онлайн-избиратели чаще всего локализованы в центре Еревана, в целом, в городах, а также, нередко, за рубежом (включая в себя как западную диаспору, симпатизирующую «Дашнакцутюн», так и недавних эмигрантов, симпатизирующих «Конгрессу» или блоку «Елк»). Офлайн-избиратели живут в провинции, либо на окраинах Еревана и в среднем старше онлайн-избирателей.
В силу возраста и типа расселения, а также часто – несвободного характера своего голосования (предвыборные взятки или административный ресурс), этот избиратель более мобилизован. Онлайн-избиратель, проживающий за рубежом, лишен права голоса, а те, кто живут в Армении, часто не приходят на участки или голосуют против всех.
Разумеется, противопоставление онлайн- и офлайн-избирателей представляет собой мысленный конструкт, но оно имеет под собой основу. В соответствии с теорией дуальных рынков труда, сегментированных по размеру зарплаты и уровню защищенности, а также противопоставлению умственного и ручного труда, онлайн избиратель, живущий в Армении, относится к высшему сегменту рынка труда, а офлайн-избиратель – к низшему. К этой же категории следует отнести также и безработных. Из общего числа экономически активного населения, согласно статистике, высший сегмент составляет около 20%, а низший – 80%, но в интернете и публичном пространстве доминируют именно представители высшего сегмента рынка труда.
Характерно, что попытки применения административного ресурса в сфере образования наталкивается на сопротивление, в отличие от многих других сфер. Интересно также, что в 2012 году суммарное число голосов, поданных за АНК, «Наследие», Дашнакцутюн и миноритариев, составило 20%. То есть, это та доля избирателей, которая идеологически мотивирована. Во многом это те же люди, что и занятые в высшем сегменте рынка труда.
В Великобритании при голосовании по вопросу сохранения членства в ЕС распределение было примерно 50% на 50%, причем проголосовавшие за выход также часто относились к низшему сегменту труда. Различие между Арменией и Великобританией вызвано тем, что британцы в гораздо большей степени выиграли от глобализации.
Разность подходов – следствие разности интересов
Как мы уже увидели, разные группы избирателей голосуют по-разному, почти не пересекаясь в обычной жизни. Однако разность в их голосовании описывается не только местом жительства, уровнем доходов и образовательным уровнем. К примеру, в Венесуэле в 2012 году избиратели Чавеса и Каприлеса отличались по этим характеристикам, а также и по происхождению. Но самое главное, что их отличало – разные интересы.
Онлайн-избиратель относится к среднему классу и, в конечном счете, является кадровым резервом для власти и бизнеса. Однако, поскольку социальные лифты в Армении затруднены, онлайн-избиратель заинтересован изменить эту ситуацию. Согласно цитате, приписываемой Дантону, «революция — это сто тысяч вакансий», но даже смена власти может предоставить многим молодым представителям среднего класса возможность резко изменить свой социальный статус. В то же время, офлайн-избиратель не видит в этом никакой заинтересованности: он не станет бенефициаром смены власти, хотя к ней и относится как правило критически.
Альтернатива во внешней, внутренней и экономической политике, как минимум, неочевидна; все, что предлагается офлайн-избирателю – заменить «плохих людей» на «хороших», при том, что он не испытывает чувства солидарности ни к тем, ни к другим. Сегодня блок «Елк» выражено ориентируется на средний класс (в прошлом эта часть общества голосовала за «Наследие»), а «Царукян» — на крестьянство, но и это лишь образы, которые предлагаются избирателям.
Офлайн-избиратель, как правило, не представлен в общественных дебатах, а большинство спикеров (в том числе представители правящей партии до 2015 года) апеллируют к онлайн-избирателю или даже наиболее заметной его части. Мнение офлайн-избирателя о процессах, происходящих в стране, не представлено в СМИ и остается для экспертного сообщества и медиа пространством неизвестного (terra incognita), попадая на страницы СМИ лишь в контексте бедности. Поэтому столкновение с реальными видеозаписями встреч т.н. «олигархов» с избирателями в провинции подталкивает представителя среднего класса к мысли о том, что проблема в невежестве офлайн-избирателя.
Действительно, «лучший аргумент против демократии – пятиминутная беседа со средним избирателем», сказал Черчилль по тому же поводу, но совсем не про Армению. Впрочем, дело не в невежестве избирателя, а в том, что офлайн-избиратель находится в другом контексте и его интересы отличаются от интересов онлайн-избирателя.
В июне 2015 года 76% опрошенных в Армении не поддерживали ни одну из партий. Горизонт планирования офлайн-избирателя короток: его доходы не позволяют ему планировать на длительный срок. Что будет через десять лет, если одна из партий, в которых он разочарован, победит другую такую же партию, ему неважно. Кроме того, его мнение по вопросам членства в Евразийском союзе, отношение к советскому прошлому или выбору экономической модели может полярно отличаться от доминирующей в публичном дискурсе точки зрения.
Офлайн-избирателя интересует наличие обычных рабочих мест, онлайн-избирателя – высокооплачиваемых рабочих мест. Вопросы плюрализма в СМИ и конкуренции в бизнесе также не находятся в фокусе внимания офлайн-избирателя. Он уже голосовал за оппозицию в 2008 году, но не добился успеха. Поэтому, офлайн-избиратель может счесть вполне рациональным выбором получение избирательной взятки вместо идеологически мотивированного выбора.
Является ли нынешний политический расклад порождением общества?
Вышесказанное не означает, что политический режим, существующий в стране, является «зеркалом» общества. Ни коррумпирование одних избирателей, ни административный ресурс, направленный на других, ни абсентеизм (уклонение от голосования) третьих, не является причиной формирования существующей системы власти. Она формировалась исходя из внутренней логики эволюции, сходной с рядом постсоветских стран, а также под воздействием внешних шоков, исходящих, как правило, извне страны. Более подробно это описано в книге «Война, бизнес и политика: неформальные сети и формальные институты в Армении».
Предпочтения избирателей в формировании политической системы имели не очень значительную роль. Вмешательство властей в выборный процесс, а также избирательная система, содействующая крупным партиям, сыграло основную роль в победе «республиканцев» на всех площадках при ограниченной поддержке избирателей. Так, благодаря мажоритарному голосованию и избирательному барьеру, согласно данным БДИПЧ/ОБСЕ, в 2007 году по официальным результатам РПА получила 34% всех голосов, но 50% мест в парламенте.
Сократилась частота проведения выборов – теперь парламентские выборы проходят раз в пять лет, а не раз в четыре года, а президентский пост почти не имеет значения. Таким образом, за десятилетие выборы, определяющие власть, будут проходить два раза, а не четыре-пять раз, как в прошлом. Поскольку устойчивым народным доверием не может похвастаться ни одна партия, эти изменения оппозицию в целом устроили: для нее выборы тоже техническая процедура, хотя и другая по своему характеру.
Взгляд за горизонт
Армения не приговорена к низкому уровню доверия к политической системе и хроническому риску насилия, сопрягающемуся с бедностью населения. Нынешний тренд роста ВВП на душу населения на 4-5% в год приведет к изменениям в уровне жизни населения примерно за 10 лет.
Сам политический режим будет эволюционировать в направлении демократизации. Это будет происходить как в силу возрастающей прозрачности вследствие технического прогресса, так и в результате действия парламентской системы, содействующей росту плюрализма. Проявляющиеся тенденции к сегментированию электората также будут одним из условий формирования партийной системы. Активность нынешней предвыборной кампании является хорошим индикатором того, что это уже происходит. –0—
Грант Микаелян, научный сотрудник Института Кавказа, специально для «Новости-Армения»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
