Экономика Ирана демонстрирует признаки выздоровления перед важными для страны выборами. Действующему правительству во главе с президентом Хасаном Роухани (в Иране посты премьер-министра и президента совмещены) в течение года после снятия «калечащих санкций» Запада удалось улучшить практически все макропоказатели иранской экономики.
Двузначная инфляция, которая десятилетиями преследовала Исламскую Республику, сведена к 7,5% за прошлый год (в 2013-м — около 40%). Рост ВВП в 2016 году составил 7%, поднявшись с минусовой отметки 5,8% в том же 2013-м, когда на президентских выборах победил Роухани. Затяжной период инвестиционного голода под прессом западных санкций сменился если и не бумом привлечения капитала извне, то достаточно внушительным объёмом поступления инвестиций — $ 9,5 млрд за 2016 год.
Вместе с тем, завершающийся финансовый год (по иранскому календарю — 20 марта) нельзя назвать прорывным, особенно с учётом социальных параметров местной экономики. Уровень безработицы — одна из самых серьёзных для иранского правительства проблем — не спустился с двузначного уровня, хотя и здесь наметилась позитивная тенденция (по данным на лето 2016 г. — 12,7%, в тот же период 2013-го — 14,4%). Больше всего власти должен волновать непозволительно высокий уровень безработицы среди молодёжи (свыше 30%), учитывая, что именно иранцы в возрасте до 35 лет, составляющие две трети населения страны, отличаются повышенной политической активностью.
Эксперты объясняют скромные признаки «иранского экономического чуда» двумя основными факторами. Первый — внутренняя политика правительства Роухани, отличающаяся большей монетарной дисциплиной и меньшим социально-экономическим популизмом, чем в бытность кабинета Махмуда Ахмадинежада. Второй — возвращение иранской нефти на европейский рынок, восстановление прежнего основного источника пополнения бюджета сырьевой экономики ИРИ, а также частичная «разморозка» иранских активов на Западе после снятия санкций в январе 2016 года (речь может идти о сумме, превышающей $ 100 млрд). В дополнение к этому указывается и на заметно выровнившиеся политические отношения Тегерана с европейскими столицами, что произошло с заключением в июле 2015 года ядерного соглашения.
Однако последние события вокруг Ирана, как на его границах в ближневосточном регионе, так и на более отдалённых внешних орбитах, не позволяют руководству ИРИ даже минутного расслабления. Риск резкой перемены политических настроений с сопутствующим негативным влиянием на бизнес-климат в отношениях особо выражен в позиции нынешней администрации США. Команда Дональда Трампа испытывает к Ирану далеко не те «нейтральные» чувства предыдущей американской администрации. Резонансная сделка национального авиаперевозчика Iran Air с корпорацией Boeing имела место ещё до прихода новых лиц в Белый дом. Подобных многомиллиардных контрактов, «вещественных доказательств» выхода США и Ирана из состояния конфронтации, от Вашингтона при Трампе ожидать явно не приходится. Напротив, на повестку дня возвращён разговор с иранцами на языке санкций со всеми вытекающими из этого последствиями для крупного бизнеса на Западе, объективно стремящегося к освоению перспективного 80-миллионного рынка ИРИ.
Найти точки опоры на фоне сгущающихся над Ираном геополитических туч, к тому же на ответственном предвыборном этапе, правительство Роухани может с ограниченным кругом мировых держав. Среди них выделяются Россия и Китай, в то время как Европа остаётся сильно зависимой от США, как бы ей не хотелось вести дела с ИРИ, не оглядываясь на внутриполитическую конъюнктуру за океаном. Визит Хасана Роухани в Москву в этом месяце подчёркивает данную реальность. За остающиеся до президентских выборов в Иране (19 мая) два месяца необходимо вывести экономические отношения с Москвой и Пекином на новый уровень. Тем самым показав, что иранцам есть на кого опереться, если вдруг возникнет необходимость «переждать» администрацию Трампа в предстоящие 4 года.
Геополитические противники Ирана уже играют на опережение. Так, посетив в середине марта Пекин в рамках своего азиатского турне, король Саудовской Аравии Салман ибн Абдул-Азиз аль-Сауд вслед за собой оставил пакет двусторонних торгово-экономических соглашений стоимостью под $ 65 млрд. Поэтому иранцам есть от чего самим развить активный стиль ведения дел с дружественными державами. От второй экономики мира в Иран могут придти инвестиции. Россия может утолить часть «технологического голода» иранской экономики (ядерная энергетика, «нефтегаз», машиностроение, оборонная отрасль). Покрыть запрос Ирана по двум традиционно востребованным с его стороны элементам — инвестиции и технологии — Россия и Китай могут именно частично. Но и эта прибавка в нынешних условиях дорогого стоит для иранского правительства.
В ходе предстоящего визита президента Роухани в Москву ожидается подписание многомиллиардных соглашений. Как отмечают в эти дни российские СМИ, подсчёт их стоимостного выражения приобрёл «повальный» характер в отечественных экспертных кругах.
В рамках подготовленного к подписанию пакета документов предполагается принять как общую «дорожную карту» по развитию экономического сотрудничества между Россией и Ираном в средне- и долгосрочной перспективах, так и отраслевые соглашения, например по взаимодействию в сфере связи, а также в нефтегазовой области.
Обсуждается программа «нефть в обмен на товары и услуги». Иранской стороне она позволит расширить географию поставок нефти. Российским хозяйствующим субъектам реализация программы помогла бы нарастить, в частности, экспорт промышленного оборудования для того же нефтегазового сектора и железнодорожного транспорта ИРИ вкупе с автобусами, грузовиками, пассажирскими самолётами. По некоторым данным, половину стоимости нефти из Ирана планируется оплачивать деньгами, а половину — товарами на сумму до $ 45 млрд в год.
В прошлом году правительство РФ объявило о решении предоставить Ирану государственный экспортный кредит в размере € 1,2 млрд для финансирования строительства в стране блоков тепловой электростанции. Ещё один кредит в размере до € 1 млрд предназначался для электрификации железнодорожного участка Гармсар — Инче Бурун, протяжённостью 495 км. В развитие проекта транспортного коридора «Север — Юг» представители РЖД, иранских и азербайджанских железных дорог в этом месяце договорились о 50%-м снижении тарифов на перевозки. Новые перспективы в транспортной сфере сулит и сопряжение упомянутого коридора с южным маршрутом «Экономического пояса Шёлкового пути», который Китай планирует запустить через Иран (1).
Для российской стороны иранский рынок важен тем, что, в отличие от многих других стран, туда шли и продолжают идти не энергоресурсы, а промышленные товары, продукция с высокой добавленной стоимостью. Тем не менее, до сих пор двусторонний торговый обмен не впечатляет своими масштабами. Наивысший результат был зафиксирован в 2011 году, когда объём торговли между Ираном и Россией превысил $ 3,75 млрд. В 2015-м этот показатель упал до $ 1 млрд, тогда как по итогам прошлого года цифры разнятся. Представители российского экспертного сообщества указывают на уровень $ 1,5 млрд. Между тем, с учётом последних данных российского Минэкономразвития, за минувший год объём российско-иранской торговли увеличился до $ 2,1 млрд. При этом российский экспорт повысился на 80%, импорт — на 13%.
В ходе визита Роухани ожидается прояснение перспектив сравнительно крупного трансграничного проекта с участием трёх стран, две из которых находятся в одном интеграционном блоке. Россия и Армения создают особую экономическую зону (ОЭЗ). Проект в отечественных СМИ назвали «беспрецедентным», поскольку работа ОЭЗ в Армении запускается на границе с Ираном для наращивания последним товарооборота с Евразийским экономическим союзом. Официально российская сторона не объявляла о создании особой зоны, но в Армении такая возможность уже обсуждается на правительственном и экспертном уровне.
Открыть совместную зону планируется до конца текущего года. Место для ОЭЗ выбрано в городе Мегри армянской Сюникской области на территории в 10−15 га с возможностью расширения до 55 га. Резидентами ОЭЗ могут стать от 100 до 120 компаний. На создание инфраструктуры зоны власти готовы потратить до $ 32 млн. По прогнозу министерства экономического развития Армении, инвестиции в ОЭЗ в течение 10 лет могут составить $ 350−400 млн. Среднегодовой объём произведённых здесь товаров ожидается на уровне $ 80−100 млн.
Если ОЭЗ откроется, это будет беспрецедентный проект на всём постсоветском пространстве. По двум причинам: во-первых, бизнес в зоне планируется освободить от уплаты НДС, налога на прибыль, а также налога на имущество. Вторая особенность ОЭЗ на армянской территории в том, что Сюникская область, в которой она создаётся, граничит с Ираном. По ту сторону границы, на иранской территории, уже действует свободная экономическая зона «Арас».
В Армении рассчитывают, что Иран, Россия и другие члены ЕАЭС согласуют список товаров, в отношении которых таможенные пошлины будут снижены или даже отменены. Как Россия, Армения и Иран смогут совместить свои экономические интересы, может выясниться до конца марта, по итогам визита Роухани. Ожидается подписание соглашения о создании зоны свободной торговли (ЗСТ) между Ираном и ЕАЭС, ранее подтвердил глава Минэнерго РФ Александр Новак. Сначала свободный режим будет действовать только в отношении определённого круга товаров — легпрома и агропромышленного комплекса. Впрочем, создание ЗСТ с Ираном осложняется тем, что Иран не входит во Всемирную торговую организацию (2).
Сближение России и Ирана на новой платформе экономического сотрудничества не избавлено от проблем. Тем более, когда им приходится действовать в условиях «враждебной среды». К нарастающим сложностям Ирана в отношениях с США, что может спровоцировать «цепную реакцию», задев весь пласт восстановленных с таким трудом связей ИРИ с Западом, добавляется, например, фактор пребывания России под санкциями США и ЕС.
Иранские аналитики в последнее время настойчиво рекомендуют воздержаться от завышенных ожиданий от сближения Москвы и Тегерана. Их мнение во многом разделяют и российские коллеги по экспертному цеху. Вместе они указывают на недостающие российско-иранским отношениям системность и стабильность, на подверженность глубины и содержательности связей двух соседей по Каспию влиянию третьих стран. При этом не вызывает сомнений взаимный настрой руководств РФ и ИРИ поднять отношения на должный уровень, прежде всего, в их экономическом разрезе. В любом случае, 2-миллиардный товарооборот находится в явном диссонансе со сложившимся по многим геополитическим вопросам двусторонним консенсусом.
Одним саммитом на высшем уровне, каким бы многомиллиардным пакетом соглашений он ни завершился в конце текущего месяца, преодолеть сохраняющуюся настороженность другу к другу (особенно с иранской стороны) не представляется возможным. Необходима последовательная работа, практически в каждодневном режиме, на всех уровнях межгосударственного общения и при крайне важном участии общественных структур двух стран. Необходимы запуск и эффективная реализация совместных проектов с акцентом на сферы, которые Иран обозначил для себя приоритетными и где партнёрство с Россией носит для Исламской Республики фактически безальтернативный характер. Локомотивы роста двусторонней экономики — «мирный атом» (3), нефтегазовая отрасль и в перспективе военно-промышленный комплекс — обладают потенциалом системности, которой пока так не достаёт российско-иранским отношениям.
(1) Россия и Иран: экономическая перезагрузка // «Вести Экономика», 15.03.2017.
(2) Рустем Фаляхов, Россию и Иран сблизит армянская зона, https://www.gazeta.ru, 16.03.2017.
(3) 14 марта началось выполнение строительно-монтажных работ на месте сооружения АЭС «Бушер-2» в Иране. В ноябре 2014 г. иранская Nuclear Power Production and Development Company (NPPD) и российское АО «Атомстройэкспорт» (АО «АСЭ») подписали два контракта на строительство блоков № 2 и № 3 в Бушере. Суммарная мощность двух энергоблоков ВВЭР-1000 составит 2100 МВт. Реализация проекта «Бушер-2» займёт 10 лет. Запуск второго блока запланирован на октябрь 2024-го, третий блок будет запущен в апреле 2026 года. Генеральный подрядчик по проекту «Бушер-2» — АО «АCЭ». В Иране на площадке «Бушер» уже работает один атомный российский реактор, который вступил в строй в 2011 году.
Ближневосточная редакция EADaily
Подробнее: https://eadaily.com/
