Фильм о Нагорном Карабахе стал одним из самых выдающихся на прошедшем Уральском фестивале российского кино
«Так, в Нагорном Карабахе, в хищном городе Шуше я изведал эти страхи, соприродные душе. Сорок тысяч мертвых окон там видны со всех сторон, и труда бездушный кокон на горах похоронен».
Эти выворачивающие душу стихи О. Мандельштама были написаны под впечатлением поездки поэта в Нагорный Карабах, где он увидел практически мертвый тогда город Шуша: там в 1920 году в результате резни погибли тысячи армян… Карабах (Арцах) — земля, политая кровью, на которую до сих пор не может прийти мир. Этой трагедии посвящен снятый в Армении художественный фильм режиссера Натальи Беляускене «Если все» — едва ли не самый лучший фильм из репертуара Первого Уральского открытого фестиваля российского кино.
Лента, без преувеличения, гениальная. Не случайно она получила восемь наград на престижных национальных и международных кинофорумах — в Ереване, Москве, Бухаресте и Пекине. Российский журналист, кино- и театральный критик Михаил Кичин так отозвался о фильме, представленном в программе Московского международного кинофестиваля: «В мир, который весь пронизан настороженностью, враждой и предчувствием беды, армянская картина рискнула прийти с открытой душой и дружески протянутой рукой. И тем пробуждает в зрителях чувства, где щемящая ностальгия смешана с надеждой».
…Завязка действия — романтическая и загадочная. В Ереван из Саратова в наши дни приезжает юная и прекрасная девушка Саша (Екатерина Шитова), дочь русского и армянки. Ее родителей уже нет на свете: мать погибла во время страшной Сумгаитской резни в феврале 1988 года. Отец, мстя за убитую жену, вступил в ряды Карабахского движения и погиб в бою. Саша, после долгих поисков, сумела найти адрес армянского полевого командира Гургена, участника той ужасной войны, под началом которого служил ее отец. Цель приезда девушки — посетить могилу отца и посадить на ней русскую березку… Суровый неразговорчивый Гурген (Микаел Погосян) первоначально вроде бы и не рад визиту девушки — но вскоре мы узнаем, что за его внешней неприветливостью скрывается огромная личная драма.
В том бою, который стоил жизни отцу Саши, погибли многие бойцы отряда, в том числе совсем молодые, — и командир переживает свою личную вину за это как тяжкий крест… Впрочем, об отказе не может быть и речи — Гурген даже крадет автомобиль, принадлежащий каким-то крутым парням, чтобы помочь девушке добраться до места. К нему присоединяются еще два бойца того отряда — добродушный и хлебосольный пасечник Арч (буквально — Медведь), роль которого исполняет актер и автор саундтрека к фильму Ваагн Симонян, и артист местного кукольного театра Деро по прозвищу «Мультик» (Мгер Левонян).
Вся эта колоритная и оживленная компания везет Сашу в Нагорный Карабах — но им предстоит преодолеть еще одно, самое тяжелое препятствие: могила Сашиного отца осталась на территории, контролируемой Азербайджаном. Фактически друзья затеяли мероприятие невозможное, более того — грозящее смертью, но… «Если все китайцы одновременно прыгнут — сместится земная ось, а что будет, если прыгнут все армяне?» — шутят герои (именно эта шутка дала название фильму). Для этих веселых, жизнерадостных и при этом опаленных смертью людей нет преград, да и память об убитом друге заставляет их вновь рискнуть собой… Но это — внешняя сторона действия, за которой скрывается нечто гораздо более важное и грандиозное.
…Армяне — один из древнейших народов Земли. Армения участвовала во всех политических и военных коллизиях античной эпохи. Страна с невероятно трагической историей: оказавшись христианским анклавом в окружающем ее море ислама, Армения постоянно подвергалась сокрушительным ударам извне. Арабы, турки-сельджуки, воины Чингисхана и Тамерлана, египетские мамлюки, туркоманы ханств Черных и Белых Баранов, наконец, Иран и Османская империя — все они проходили через эту многострадальную землю огнем и мечом, вынуждая тысячи армян искать спасения на чужбине. Только в последнем столетии (начиная с 1894 года) — сразу несколько геноцидов (включая тот самый, страшнейший, в 1915 году). «Народом-мучеником» назвал армян великий болгарский поэт Пейо Яворов…
Но этот исключительный немногочисленный (всего порядка 12 миллионов) народ выстоял — за счет уникальной своеобразной культуры и национального духа. Это народ с совершенно особым языком. «Самым непонятным в мире», как шутят герои фильма. С оригинальной, несовпадающей ни с одной из «общеизвестных» формой христианства. Армения — первое христианское государство Земли, «принявшее крест» в 301 году. С неповторимой письменностью, которую создал великий просветитель Месроп Маштоц. С не встречающимися более нигде именами, с древнейшей школой литературы, с огромным, несоизмеримым численности народа, вкладом в современную мировую культуру.
И этот грандиозный неистребимый дух и менталитет народа во всей своей неповторимости живет в картине, составляя главное ее смысловое содержание. Вот праздник Вардавар (Преображение), в который все должны… обливать друг друга водой — чтобы год был счастливым. Вот непременные танцы в сопровождении дудука — древнейшего духового инструмента, выдолбленного из ствола абрикоса. Вот дохристианский обычай принесения в жертву быка: его украшают цветами, ему на рога нанизывают плоды граната — а убить его необходимо одним ударом тяжелого молота в основание черепа… Вот традиционное кавказское застолье, превращающееся в настоящее священнодействие — с чудесами кулинарии и обязательным возлиянием крепчайшей водки из ягод шелковицы. Вот характерная суперэмоциональная армянская манера разговора — с переходом речи на фальцет, с яростным жестикулированием… И тут же — своеобразный юмор, буквально пронизывающий общение: именно поэтому лента, несмотря на трагическую сюжетную основу, поразительно жизнерадостна, местами даже комедийна. Войны на экране нет вообще, она живет только в воспоминаниях ее участников…
И еще — концептуально важная сцена в храме, где Гурген — единственный раз за весь фильм — изливает трагедию своей души перед старым мудрым настоятелем (Карен Джангирян). Вот здесь поистине живет душа Армении: строгая архитектура, гармонично вписанная в красоты природы; аскетичное убранство, ни икон, ни росписей — только хачкары, каменные кресты на стелах… Именно здесь герои картины обретают мужество для последнего, смертельно опасного броска через границу; именно здесь они начинают воспринимать Сашу как собственную дочь.
И кульминация фильма — сцена на могиле отца Саши. Внезапно она и Гурген слышат голос: «Стойте, кто вы такие?». И — направленный на них ствол ружья. Но это не пограничник, а старый пастух в характерной высокой каракулевой папахе (национальный головной убор азербайджанцев). «Чья это могила?» — спрашивает старик. «Солдата», — отвечает Гурген, а Саша рассказывает свою драматическую историю. И тогда старый азербайджанец упавшим голосом сообщает: «А мой сын тогда подорвался на мине — ему было всего 10 лет… Вот ему кто на могиле березку посадит? Будь проклята эта война». И Гурген — человек, воевавший «по ту сторону» — спрашивает у азербайджанца, где могила его сына; и он с Сашей посадит на ней дерево. Это настоящий катарсис: в фильме, снятом в Армении, нет даже намека на неприязнь к азербайджанцам (а ведь в жизни эти два прекрасных народа до сих пор ненавидят друг друга!). Это еще не примирение — но маленький и одновременной огромный шаг к нему. В этот момент картина приобретает высокое гуманистическое звучание, обращенное ко всем.
И — совсем нестандартный финал. При возвращении Гургена и его друзей догоняют хозяева угнанной машины, навешивают крепких тумаков и уезжают. Герои, потирая ушибленные бока, обмениваются репликами: «Да, нас так еще ни разу не лупили! — Неужели мы тогда вот за этих воевали? — И за этих тоже, они ведь армяне». А когда прибегает отлучившаяся в этот момент Саша и с тревогой спрашивает: «У вас все в порядке?» — Гурген, Арч и Деро с хохотом отвечают: «Все!». Все четверо заразительно смеются. А на экране — потрясающие красоты армянских гор, библейский ландшафт Арарата, и за кадром звучит древняя песня «Аг шурма». Дух народа вечен, как и эта фантастическая в своей завораживающей красоте страна, и их не сумеют сломить никакие катаклизмы — ни кровь, ни пожары, ни безумие ненависти…
